Внешний вид
Начало игры

- Эгегегей, вы ещё не устали? Я вас не слышу! –смех Иена эхом разносится по залу, подстегивая фанатов, чьи вопли и визг буквально сотрясают сцену, – А ещё громче вы можете?! О дааа…
Половина концерта была уже позади, но с каждой следующей песней зал взрывался все громче и громче. Фанаты пели вместе с Иеном, кто-то, подобно Брайдену, уже успел раздеться, и теперь размахивали майками, подпрыгивая и вопя во все горло. Кто-то прибирался к ближе к сцене в надежде узреть своего кумира, а если повезет – получить заветный поцелуй. Иен опускался на колени у края сцены и обязательно одаривал кого-то из толпы отнюдь не нежным поцелуем. К слову, подобные заигрывания с фанатами стали неотъемлемой традицией каждого выступления.   
Брайден и фанаты, фанаты и Брайден – это был союз на всю жизнь. Иен любил своих поклонников ничуть не меньше, чем они его. И любил их в прямом смысле слова. Стиву иногда даже казалось, что фронмен Nemo curat  Иен  Брайден – само воплощение всей той неудержимости, необузданности толпы, которая царила в зале. Не только его голос, музыка, слова, а самое его естество задавало ритм, подстегивало людей, доводило до экстаза. На каждом концерте Иен выкладывался полностью, отдавая чуть ли не душу, накаляя зал до белого пламени. Но Брайден славился не только своей любовью к фанатам, а еще и «любовью» к своему лидер-гитаристу, о которой ходило множество слухов. Ни одно выступление не обходился без страстного, сжигающего поцелуя.
И в этот раз все было точно так же. Капельки пота блестели на лице Иена, волосы липли ко лбу, шее и затылку, бешено горящие глаза. Нет, Брайден не устал бы, даже если бы ему пришлось отыграть несколько концертов подряд. Он наслаждался происходящим, наслаждался музыкой. И он был чертовски привлекателен, более того, он был великолепен в своей безумной неудержимости. К нему непреодолимо влекло, каждое движение, каждый жест, взгляд, поцелуй на выдохе - все это сводило Райта с ума. Стив чувствовал желание, потребность, исступление, исходившее от заведенного Иена, и отвечал ему тем же. Райт неистово отдавался поцелую, до боли сжимая пальцами плечо вокалиста, становясь на время развязным, страстным и ненасытным. В такие моменты, Стивен давал свободу всем фантазиям и желаниям, которые успешно подавлял в реальности. И ему было совершенно наплевать, что это всего лишь фансервис. К черту условности хотя бы сейчас, послать к дьяволу все рамки и поддаться всепоглощающей страсти и напору. За этот концерт Иен не раз уже вышиб мозги Стиву откровенным поцелуем, которого  гитарист хотел не меньше, чем самого Брайдена.
Однако все происходящее на сцене не имело никакого отношения к реальной жизни, и это Стивен понимал очень хорошо. Уже довольно долгое время, Райт ловил себя на мысли, что его с Иеном связывает не только работа, а что-то гораздо большее. В любовь с первого взгляда, и со второго и даже с десятого, Стивен не верил, предпочитая не приближаться к людям настолько близко, что пришлось бы поверить. Для него пресловутое слово «любовь» было всего лишь производным от слова «секс». Это казалось парню наиболее честным определением. Но что-то неумолимо менялось в его представлениях об этом чувстве в присутствии Иена. Впрочем, сам Брайден тоже был не против перенести отношения на сцене в реальность. Он хотел Райта, и не скрывал этого, что же мешало Стиву уступить попыткам Иена? А мешало именно то, что Брайден просто хотел, не задумываясь о последствиях, не принимая в расчет желания самого Стива. Для Иена это был тот же фансервис, только без публики. Какая ирония – строя свои отношения с партнерами только полагаясь на сексуальное влечение, Стив хотел от Брайдена совершенно другого. И это не устраивало Стивена совсем, парень прекрасно понимал, что уступив предмету своей страсти, своих желаний, он как минимум лишится себя самого. А потерять себя как личность, и изводить себя постоянной ревностью, не очень-то вписывалось в планы Райта. Посему, справедливо решив, что лучше всего не пускать в свою устоявшуюся жизнь такую банальность как любовь, Стив держал Брайдена на расстоянии, пресекая все попытки вокалиста  Nemo curat, оставив место для проявления чувств только в фансервисе.
А чувств была чертова прорва, концерт был в самом разгаре, и кто знал, что еще может выкинуть Иен. Кровь кипела, все внутри Стива требовало отвязной страсти. Едва переводя дыхание, и воспользовавшись небольшим перерывом, парень взъерошил уже влажные волосы, снял куртку, оставшись в одной майке. Перекинувшись парой фраз с барабанщиком, Райт обернулся, заметив двух целующихся девчонок.
- С вами нельзя ходить в разведку, ребят! – зал гудел и взрывался смехом, а пойманные на горяченьком девчонки на бис повторили поцелуй, и довольные неожиданным вниманием Иена, смеялись вместе с ним, – С потрохами сдадите! Ну, вы молодцы девчонки, очень круто! Аж завидно стало…
Лукавая улыбка Брайдена, уже знакомый, жаждущий блеск в глазах. Стивен невольно напрягся когда расстояние между ними сократилось, легкая истома и ожидание сдавили грудную клетку, не давая вздохнуть.
- Вы что, уже знаете, что я хочу сделать? – Райт затаил дыхание и буквально взвыл от разочарования, – Так неинтересно, ребят! Вот и не буду!
«Чертов кретин…»
Еще мгновение, и Стив набросился бы на Брайдена с оглушающим и иссушающим поцелуем. Парень едва ли не с зубным скрежетом гонит желание схватить Иена и властно притянуть к себе, силой заставляя себя сосредоточится на музыке и следующей песне.
«Да вот хер бы тебе… не дождешься…»
Этот засранец дразнит не только фанатов, он намеренно дразнит и самого Райта. Более того, он еще и смеется, не замечая того шквала чувств, бушующих в сознании Стива.
- Жарко тут, не находите? Итак, я хочу спеть не свою, но песню-шедевр сейчас… - мгновение на осознание происходящего и сильные пальцы привычно и по-хозяйски стискивают волосы на макушке, горячие губы увлекают в дурманящий поцелуй, крепкий, требовательный, отдающий легкой болью.
«Мерзавец…» - только и успел подумать Райт, перед тем как утонуть в ощущениях, полностью отдаться происходящему. Отчаянно сильно вцепившись пальцами в шею, едва ли не царапая кожу, Стивен, сбитый с толку, опьяненный и оглушенный, развязно ответил на поцелуй, послав к чертям реальность. Он еще никогда так не целовал Иена, так горячо и страстно. Фансервис? Да хер с ним, пусть будет фансервис, но Стив возьмет от этого поцелуя все, что сможет. Мгновение? Не важно, пусть так. Но мгновение с ним. Рука безвольно ложится на гриф гитары, заставляя вспомнить о том, кто он и что вообще происходит. Напоследок подарив Иену горящий желанием взгляд и легкую, от чего-то нежную улыбку, Стив отворачивается, переводя дыхание.
- Ну так вот, потрясающую песню группы Metallica, «Die Die My Darling». – Первые аккорды даются с трудом, сказывается еще не унявшаяся дрожь, но заметить это вряд ли бы кто смог.

С момента своей первой репетиции с Иеном и Nemo curat, Стив четко усвоил - от этого парня можно ожидать чего угодно. Его экспрессия, отдача вышибали мозги на раз, как и он сам. И если Райт вначале растерялся, но смог без ошибок подхватить ритм и сыграть соло, то в дальнейшем, ему стало намного проще, стоило только лишь взглянуть на обезумевшего от эйфории и куража Брайдена. Он и сам не понимал, откуда берется это понимание происходящего за секунду до того, как оно произошло, но всегда следовал своим ощущениям, следовал за Иеном, знал, чего именно он хочет. 
Они действительно были группой, сыгранной, сплоченной, живущие в одном ритме на сцене, поддающиеся одному настроению. Иногда Стивену казалось, что он знал их всю жизнь.
Райт играл их музыку, которая была уже его, проникая в вены, разливаясь по всему телу, сводя с ума, будоража и срывая все замки и запреты. Стив жил этой музыкой, буквально дышал ею, отключаясь от всего, забывая кто он и где, существовала только музыка, только голос Иена. Райт больше не мыслил одного без другого. Если музыка, то музыка Иена. Если слова, то слова Брайдена.
Пальцы привычно касались струн, губы беззвучно шептали слова, так было на каждом концерте, на каждой репетиции. Каждый из  Nemo curat выкладывался на все сто, отдаваясь происходящему на сцене или в студии так, будто от этого зависела вся жизнь. Да к чертям жизнь, от этого зависело все. Стивен понимал, что не смог бы играть так самозабвенно, вкладывая в каждый аккорд всего себя, все свои чувства, мысли и эмоции, он не смог бы играть в любой другой группе, просто потому, что больше не существовало других групп. Он любил этих ребят, и действительно любил Иена, они стали его семьей, его душой, и его сердцем. И как бы Стив не избегал проявления сопливых эмоций, как бы не старался быть замкнутым и даже грубым, изменить или подавить в себе это чувство, у Райта не получалось. Да и хер бы с этим чувством, в его жизни была музыка, в его жизни была страсть, и в его жизни был Иен, бешеный, неудержимый, безбашенный, развязный. И Стив легко бы поддался этой всепоглощающей, испепеляющей жажде владеть им, но не мог, справедливо рассудив – Брайден не будет принадлежать ему до конца, ему не удержать его, и не смирится с этим.
«Либо все…либо ничего…детка…»
- Die, die, die, die, die, die... – сквозь рев и вопли толпы, Райт слышит смех. Их бесшабашный, сумасшедший, и чертовский сексуальный в своей одержимости фронтмен наслаждался происходящим, подзадоривая, волнуя и сводя с ума и без того свихнувшуюся толпу фанатов. – Что ж, окей-окей, молодцы. Воу! Это… Это было круто, верно? На самом деле это песня группы The Misfits, вы же знаете, да? Ну вот, а Metallica создала отличный кавер, и мы же с вами только что создали очередной вариант этой замечательной песни. Мы же молодцы, верно? Йеей!
Еще не остывший после поцелуя Стив, смеется вместе с ним, пожирает его глазами, ловит каждое его движение.
«Чертов ублюдок…»
Он сводил с ума не только фанатов, он свел с ума и самого Стива. Все его естество требовало действий, жаждало музыки, страсти… Иена…
С трудом переводя дыхание, пытаясь унять бешено бьющееся сердце, грозившее разнести ребра, Райт замечает игривые огоньки в глазах Эйв, буквально кричащие «Так-так…знаем мы все, не хер тут святую невинность гнать..» Стив улыбается, лукаво, дразняще  и провоцирует девушку импровизированным соло, на что младшая Брайден незамедлительно отвечает. Нужно отметить, что подобные шалости Стива и Эйв были вполне привычными. Они не редко говорили на языке музыки, шутливо споря или объясняясь друг другу в самых «нежных» чувствах импровизациями.
- Развлекаются наши ребята, да? – «ответив» в очередной раз, Эйв засмеялась, показав Стиву средний палец, на что Райт улыбнувшись, беззвучно произнес одними лишь губами «поцелуй меня в попку, детка…»  Эти двое могли посылать друг друга как можно дальше, но никогда не ссорились всерьез.
– А вам не кажется, что можно было бы в честь нового кавера на песню «Die, die, die my darling» спеть припев ещё раз? Кажется? Тогда попросите нас, ну! Вы же умеете! Громко, чтобы сцена тряслась и стены в этом театре содрогались! Ну же! – а между тем зал ревел, фанаты прыгали и визжали.
Каким-то шестым чувством, Стив, а вместе с ним и ребята, уловил замысел Брайдена старшего, и уже каждый из них знал, что делать дальше. Райт коснулся пальцами струн, машинально погладив гитару по грифу.
-  Don't cry to me oh baby… - голос Иена эхом отскочил от стен, зал притих, ожидая продолжения, и тут же взорвался сотнями голосов, вместе с музыкой, на мгновение оглушив самого Стивена. 
- Die, die, die my darling! – кричали фанаты, Эйв прижалась спиной к плечу Стива, отклонил голову на его плечо. Хоть они оба и не репетировали это, но знали и самое главное – чувствовали, что от них требовалось. Настолько была слажена игра, настолько были профессиональны музыканты. Все они играли так, как будто это не было неожиданностью, и эта песня с самого начала была в трек-листе. И все получали от этого удовольствие не меньше самого Брайдена.
- Don't cry to me oh baby, -пропел Стив вместе с Эйвери в протянутый Иеном  микрофон, - Die, die, die my darling.
В тот момент, когда Брайден оказался у края сцены, рухнув на колени, Райт уже знал, что именно тот собирается сделать. Ревновал ли он? Нет. К херам посылал ревность, пусть хоть трахнет этого мальчишку прямо на сцене. Удержать этого ненасытного, одурманенного, неистового Иена не мог никто, так нахера тратить на это нервы, тем более в такие моменты Брайден был особенно привлекателен.
«Сукин ты сын, Брайден! Ненавижу твою блядскую натуру, и хочу тебя до зубного скрежета…»
Все внутри Райта мгновенно вспыхнуло, заставив буквально выдирать аккорды, все кипело и горело, вместе с ликующей толпой. Сливалось воедино – страсть, желание и музыка…
- Die, die, die my darling… -пропел Иен, выгибаясь и отклоняясь назад, под достигшую пика, и уже стихающую, музыку. Если бы только кто-нибудь мог сейчас заглянуть в Стива, то увидел бы бушующий ураган. Все его тело было напряженно, и буквально молило о прикосновении, о ласках, он был заведен не хуже Брайдена, и словно читая его мысли, Иен облизнул губы, вызвал у Райта легкую истому и дрожь.
В очередной раз взорвав зал восторженными воплями, фанаты, казалось, даже и не думали успокаиваться. Они кричали, звали кого-то из группы, стараясь привлечь к себе внимание, тянули руки. Вспышки множества фотоаппаратов, плакаты и майки с символикой и названием группы. Зал гудел, заведенный и встревоженный. Иен был доволен, более того, он пребывал в эйфории, наслаждался и тонул в этом шуме.
- Что же у нас с вами, увы, уже не так много времени, но давайте проведем его в разы жарче, чем все предыдущее время? Ай молодцы, мои любимые ребята!- Стив улыбнулся, вновь поглаживая гитару по грифу, и поправляя ремень на плече, парень прекрасно знал, что это не просто слова, Брайден обожал своих фанатов. -  Иногда крылья бабочки становятся крыльями твоей души…
Стив, коротко кивнул Эйвери, в ответ на её улыбку, подойдя ближе к Иену, сидевшему на краю сцены, как и сам Брайден, гитарист поменялся в настроении, в мгновение усмирив все бурлящие чувства и желания. Его пальцы, с зажатым медиатором, привычно скользнули по струнам. Райт уже не смотрел не в зал, не на Иена, полностью подчиняясь ритму, растворяясь в нем, покачивая головой в такт. Стив слышал лишь его голос, ставши одним целым с музыкой. Гитара была воплощением его самого, проводником той дурманящей экспрессии звуков, что сейчас царила в нем.
- The blood on our hands is the wine
We offer as sacrifice Come on, and show them your love, -закрыв глаза, шепчет Стив, немного наклоняясь вперед, жмурясь от остроты чувств. Мгновенно срываясь с места, Райт подходит к Эйв, с совершенно сумасшедшим взглядом смотря на нее, прижимается влажным лбом к её лбу, облизнув губы. Они оба улыбаются друг другу под рев толпы, и так же резко расходятся в стороны, играя каждый свою партию.
Все, что кипело до этого, Стив отчаянно вкладывает в аккорды, немного отклоняясь назад, поднимая гитару, и резко выпрямляясь. Все чувства, всколыхнутые ранее Иеном, вырываются наружу с каждым звуком, приводя Райта в экстаз, заставляя вздрагивать от каждой капельки пота стекающей по спине и вискам. Он хотел его? К чертям!!! Он хочет его, растворяя желание в музыке, наполняя им звуки.

- This endless mercy mile, -трудно сказать, существовало ли сейчас что-то еще, кроме музыки и голоса Иена. Наверное, ничего. Да, определенно ничего. Даже сама жизнь теряла всякий смысл, натолкнувшись на эту всепоглощающую страсть. Ту страсть, которой сейчас жил и дышал Стив. Ту страсть, которая заставляла его буквально выдирать звуки из собственной души.
Изредка приоткрывая глаза, Райт натыкался взглядом на слепящий свет рамп и прожекторов, в которых тонул и растворялся силуэт Брайдена. И это было закономерностью. Иен не принадлежал сейчас даже самому себе, сливаясь с музыкой, в которую вкладывал буквально все, что имел, становясь с ней одним целым. Брайден всегда пел так, будто в каждом слове был скрыт весь смысл его существования.
- We're crawling side by side,
With hell freezing over in our eyes
Gods kneel before our crime,- Райту даже не нужно было видеть лицо Иена. Он и без того знал, насколько одурманен и опьянен происходящим Брайден. Стив видел лишь вьющиеся пряди, беспорядочно мечущиеся в такт киваниям Иена, капельки пота на плечах и спине, только в такие моменты, он позволял себе откровенно разглядывать Брайдена в перерывах между партиями, замирая на одно лишь мгновение, едва ли не забывая как дышать, и вступая новым, рвущимся потоком.
У них оставалось не так уж и много времени, совсем немного. Каких-то двадцать минут, и Райт снова станет непроходимым, холодным, отстраненным идиотом, изо всех сил пытающимся сохранить хоть каплю самообладания, наблюдая за тем, как Иен уходит с кем-то, кому предстоит получить все то, на что сам Стив не мог решиться. Двадцать минут на то, чтобы быть самим  собой, отдаваясь тому, кого любил больше всего в этом дерьмовом и никчемном мире. А после ненавидеть себя за эту проклятую слабость, и каждый раз уверять себя, что это всего лишь гребаный фансервис. Сходить с ума от ревности, нажраться до чертиков в голубых глазах, и трахать до беспамятства кого-то, даже неудосужевшись поинтересоваться такой банальностью, как имя. Нахер имя, когда плевать на то, кто под тобой. На утро проснутся с ноющей головной болью, раскалывающей черепушку, и ненавидеть за это Брайдена. Все это будет через двадцать минут, а пока…
Сорваться на последние аккорды, с какой-то совершенно сумасшедшей и хулиганской улыбкой, подмигнуть фанатам, прогоняя все эти паскудные мысли, отчаянно и беззвучно подпевая Иену и кивая в такт, задрать гитару в особенно пиковые моменты его партии, затем резко опустить, и выдохнуть неслышное «Воу..», и Стив облизывает губы, поправляя ремень гитары.
- Don’t let go, for your soul… - поет Иен, и как только его голос стихает, зал мгновенно взрывается воплями, буквально сотрясающими потолок и стены театра, – Спасибо.
К слову, Стив всегда удивлялся той искренности, с которой Брайден произносил это слово на любом своем выступлении. В обычной жизни, оно всегда саднило сарказмом и иронией, но только не для фанатов на концертах.
Дышать было довольно трудно и тяжело, мокрые волосы щекочут шею, Райт вытирает потный лоб майкой, после чего стаскивая её ко всем чертям,  бросает куда-то в толпу, тут же услышав восхищенные крики, закрывает глаза, облизнув губы,  кожей ощущая приятную прохладу и некую легкость. Однако, пересохшее и горящее горло требует его остудить, грозя как минимум потерей голоса.
- Эти симпатичные ребята, как вы видите, вынесли нам синтезатор, который ждал вон там за кулисой – да, да, ребята, мы в театре и здесь есть кулисы, пусть не лучший атрибут для рок концерта, за то, сука, красиво! – воспользовавшись перерывом между песнями, Стивен ерошит свои волосы, не особо заботясь о том, в каком беспорядке они будут. Отставив в сторону гитару, подходит к кулисам, дав знак обслуживающему персоналу принести ему бутылку с водой.
-Спасибо, - коротко поблагодарив какого-то мальчишку, который незамедлительно принес желаемое, и теперь во все глаза рассматривал гитариста, Райт делает несколько жадных глотков, после чего выливает остатки на себя, буквально простонав от ободряющей прохлады.
Заметив, совершенно осатаневший от увиденного, взгляд мальчишки, Стив улыбается, отметив про себя, что мальчик довольно привлекателен, и возможно именно ему придется стать тем, на ком Райт сорвет всю свою, так тщательно скрываемую, страсть.
«Совсем еще ребенок… Иен, ты мудак, блять…из-за тебя я рискую стать педофилом…»
Вернув мальчишке пустую бутылку, и похлопав парнишку по плечу, гитарист возвращается на сцену, напрочь отказавшись от всех мыслей, относительно его. На трезвую голову, Райт не мог и не хотел воспринимать никого кроме Иена, тем более сейчас, когда у него оставалось так мало времени, а впереди его ждало самое трудное.
Брайден уже занял место за синтезатором, и теперь подначивал фанатов в своей излюбленной манере.
– Ну так вот. Синтезатор. Крутой, да? Чаще всего я созерцаю его дома, у меня в гостиной стоит, как раз перед окном – я играю и смотрю в окно, здорово, да? Но сегодня мой синтезатор вы имеете честь созерцать на сцене театра "Longacre" и он нам очень поможет в исполнении следующей песни. Давайте мы с вами поиграем в «Угадай мелодию?» - эту мелодию Стив ненавидел больше всего, и так же сильно любил. Пожалуй, это была самая ожидаемая и самая противоречивая песня Иена. С первых же нот, сыгранных Брайденом, Райт постарался стать для фронтмена как можно более незаметным.
-  The Sacrament! The Sacrament! – восторженные вопли фанатов в черти какой раз сотрясали своды театра, грозя разнести его на куски. Смахнув мокрые пряди волос со лба, Стив поправил ремень гитары, удобнее водрузив на плечо. Райт готов был смотреть куда угодно, только не на Брайдена.
- Точно? «The Sacrament»? – коротко кивнув, Райт погладил гитару по грифу, настраиваясь на песню и мысленно призывая себя к спокойствию или любому другому чувству, которое хоть отдаленно напоминало таковое. – Все верно! «The Sacrament»!
Но первые же звуки вынесли напрочь все то спокойствие, которое Стив так пытался найти. Один лишь взгляд на Иена, его лицо, закрытые глаза, мокрые вьющиеся волосы, и Райт отчаянно сжимает пальцами медиатор, изнутри прикусив щеку, поспешно отводя глаза.
-  I hear you breath so far from here,
I feel your touch so close and real, - всего несколько слов, и те капли, что сейчас стекали по его телу, превращаются в тысячи кристалликов льда, заставляя вздрагивать. Нет, Стив никогда не отличался сопливой романтичностью, но он никак не мог взять в толк, как Брайден умудрился написать такую песню. Насколько знал Райт, у Иена не было кого-то настолько близкого, чтобы вызывать такие эмоции, и это приводило Стива в настоящее бешенство. Неужели Брайден может кого-то любить, а может уже любит или любил все время. Каждая такая мысль раздражала Райта, от чего его ревность становилась еще более неконтролируемой.
«Ублюдок…откуда ты знаешь о любви, чтобы писать такое…»
- The sacrament of warmth is true,
The sacrament is you, - эта песня была настоящим испытанием для Стива, и он буквально взвыл от восторга, вступая и играя свою партию, отвлекаясь от мыслей, посылая ко всем чертям догадки и предположения. Отдаваясь этой музыке, музыке которая сейчас рвала его на куски. Музыке, от которой ему хотелось бежать, и наслаждаться ею бесконечно. Райт ненавидел всю ту нежность, с которой пел Иен, и в тоже время терялся в ней, закрывая глаза и хватаясь за то единственное, что сейчас связывало его с реальностью – гитару. Каждый звук проникал в него острой болью, каждая струна, казалась ему собственным нервом. А Брайден пел все нежнее и нежнее, и каждое его слово призывало посмотреть на него, всего лишь один раз. Но Стив не мог, не мог и не хотел, потому как знал – этот один единственный взгляд скажет за него все, что Райт так бережно скрывал. Расскажет, как правдивы были его поцелуи, как сильна его страсть, как одиноки были ночи, проводимые только лишь с музыкой, только лишь с голосом. Стив не мог допустить этого, не мог поднять глаза, не мог позволить себе заплатить за этот взгляд собственной душой.   
«Ненавижу тебя…»
И все же Стив не сдерживается, слишком маняще звучала эта нежность, слишком сильно музыка звала его. Он, всего лишь на мгновение, открывает глаза и встречается взглядом с Иеном. Стивен и сам не заметил, с какой любовью, тоской и болью он смотрел в затуманенные и такие притягательные глаза Брайдена. Болезненно жмурясь от ощущения того, что совершил грандиозную по своим масштабам, ошибку, и глупо надеясь на то, что Иен не заметил ничего, пребывая в своем забытии, Райт с какой-то животной страстью, срывается на аккорды, буквально растворяясь в них, как будто они могли каким-то образом вырвать эту нежность из него.

Иен Алан Брайден – человек, которого Стив ненавидел больше всего на свете, и любил до зубного скрежета. Человек без рамок и ограничений. Человек без условностей. Для него не существует пределов, и нет запретов. Что могут значит для него такие простые определения как «любовь», «дружба», «семья» - да нихера. Брайден не вешал ярлыков, не разделял на масти, он жил тем, что чувствовал, не давая названий своим чувствам, не ссылаясь на стереотипы, не признавая законы, да попросту не задумываясь. Имело значение лишь только то, что происходило, что переживалось, о чем думалось, а для всего этого не нужны были названия, да и вообще слова.
Он стал воплощением всего того, было в душе у каждого из "Nemo curat", и что так пытались донести до зрителей все участники группы. Брайден был ходячим протестом, вызовом миру с его гребаными законами и рамками морали, в которых были загнаны все, как стадо овец. Именно за это любил его Стив, и именно за это он ненавидел его.
Брайден родился с этой отрешенностью и независимостью от приоритетов окружающего мира, а Стиву только предстояло стать таким. В отличие от Иена, Райту еще нужна была такая банальность, как уверенность в ком-то. Хоть и сам Стив не отличался ангельским характером и приличностью поведения, однако для него было практически невозможным переступить через пресловутое чувство самосохранения, и стать тем, кого уведет Иен с афтерпати, кому, в последствии, подарит всю свою неудержимость. Как бы сильно он не хотел этого, это было слишком для Стива, слишком во всех смыслах. Если раньше не было условностей, то сейчас Райт находил их столько, что буквально сам терялся в том, что правильно, а что нет. Если до всего этого, Стивен относился к людям так, как они того заслуживали, не разменивая себя на признания вроде «ты мне нравишся» или даже «я люблю тебя», то с Иеном все было по-другому. Райту нужна была эта глупая, никчемная уверенность. Нужна была серьезность, определенность, не для Иена, для себя. Чтобы в конечном итоге послать нахер все эти рамки, и жить так, как твердило ему сердце, жить незадумываясь, и не оборачиваясь. Парадокс – Стивену нужны были рамки, чтобы освободится от них. Он еще не был готов, подобно Брайдену, вспыхнуть яркой, всепоглощающей вспышкой, перегореть, и вновь зажечься от самой маленькой искры. И возможно, вся та ненависть, которую он списывал на ненависть к Иену, на самом деле была ненависть к себе за слабость, за потребность в банальной, и никому ненужной уверенности.
Время концерта неумолимо приближалось к финалу, и сколько бы Стив не гнал от себя эти мысли, отключится от неминуемого у него уже не получалось. И чем сильнее был страх перед предстоящим афтерпати, где его вновь и вновь будет грызть ревность, доводя до бешенства, раскалывая на части, тем  яростнее Райт срывался на аккорды. Кивая, жмурясь, немного отклоняясь назад, широко расставляя ноги, Стив играл так, будто это самая последняя песня в его жизни. 
- You know our sacred dream won't fail,
The sanctuary tender and so frail, - Райт отворачивается от Иена, всем своим видом показывая – не существует ничего кроме музыки, а на самом деле изнывая от той чувственности, с которой пел Брайден. Буквально матеря её про себя, ненавидя каждое слово, и растворяясь в нем.
Заполняя звуками нарастающую пустоту, Стив уже не в состоянии думать о чем-то другом, вся его спасительная надежда – музыка. Он хватается за ускользающие минуты, отчаянно вступая своей партией в общий ритм, разбивая на куски всю свою тоску и боль аккордами. Каждый концерт проходил только в таком напряжении, только в такой отдаче, только в таком ритме. Это потом Райт будет опустошен, вымотан, но, сука, счастлив, вспоминая все произошедшее во время выступления. Это потом тоска образует внутри него огромный, зияющий провал, который он попытается заполнить спиртным, случайным сексом и собственным холодом. Это потом на все вопросы «Кто же вам на самом деле Иен Брайден», Стив ответит незадумываясь «Лучший друг. Только лучшему другу я могу позволить вытворять со мной такое на сцене». И это отчасти будет правдой, но лишь отчасти. А все, что осталось недосказанным, все, что так упрямо прятал Райт –  личное, и вторгаться в это не позволено никому, даже самому Стиву, ибо трахать себе мозг подобными измышлениями, гитарист Nemo curat не собирался. Он будет делать все, что угодно, будет встречаться с кем угодно, но держать Иена на расстоянии, чего бы Райту этого не стоило. Никто не видел их обнимающимися или целующимися после выступлений, и никто не увидит.
С каждой промелькнувшей минутой, приближающей к концу его, Стива, настоящую жизнь, все больше рамок и условностей возводил Райт. Это потом Стив будет жить так, будто его душа мертва или вовсе никогда не существовала, погружаясь в плотские потребности, и вновь взрываясь всем многообразием чувств на каждом выступлении, на каждой репетиции. Потом, но сейчас, у него есть еще немного времени быть собой, немного времени быть настоящим с тем, от кого в последствии Стивен спрячет весь свой огонь. А сейчас…Сейчас есть только музыка, Иен и свобода.
- The sacrament of warmth is true,
The sacrament is you… - беззвучно прошептал Райт, вторя Брайдену, медленно открывая глаза, накрывая ладонью струны, обрывая ту самую ненавистную, и всепоглощающую нежность. Зал взрывается оглушающим восторгом, прыгая и ликуя, размахивая руками, выкрикивая название группы и имя Брайдена.
– Да, ребят, священное – это вы! – отсоединив микрофон, Иен выходит на середину сцены, а Райт удовлетворенно улыбается, замечая легкое волнение Эйв и Майкла. Это было их время, время для их соло.
Стив буквально ощущал кожей тот восторг, с которым ребята исполняли свои партии, целиком и полностью вкладываясь в одно короткое выступление. Хоть Райт и много раз наблюдал подобные соло  на концертах, и на репетициях, и в те моменты, когда ребята просто дурачились в студии, но каждый раз был особенным, неповторимым. Каждый из них уходил в музыку настолько, что весь окружающий мир переставал существовать, и не только для них, а для всех, кто находился рядом. И любой, кто видел это, мог со стопроцентной уверенностью сказать «Nemo curat – сборище отвязных психов, живущих музыкой, и только ею».
- Их имена вы знаете – я уверен, - Иен улыбался, его голос разносился по залу, отскакивая от стен, поднимая волны воплей и визгов фанатов, – Но я все равно хочу их представить. Итак, наш потрясающий ритмач и драммер-мэн – Майкл! 
Голос Брайдена утонул в воплях, и в совершенно сумасшедшем соло ударных, пугающе сильном, и безудержном. Только Майкл мог так играть, по-особому ставя удар, выбивая чистые, надрывные звуки. Райт невольно залюбовался, погрузившимся в музыку, ударником, тот кивал в такт, закрыв глаза, полностью подчиняясь ритму, сам становясь им, отыграв и на пике резко оборвав, поднял руку с зажатой в ней палочкой, теперь переводил дыхание, бесконечно счастливо улыбаясь.
- Вот так! Жарко, да? Мне тоже, но если я сниму и джинсы, то это будет уже нехорошо! – Стив рассмеялся вместе с Брайденом, выкрикнув «снимай, Иен!» – Итак, я уверен, что та мужская часть зала, что пришла поглазеть не на меня, точно пришла посмотреть и насладиться  удивительной бас-гитаристкой, а по совместительству моей сестрой, Эйвери Брайден! Бас!
Повернувшись к малышке Эйв, Райт прошептал одними лишь губами «я люблю тебя, детка», и девушке даже не нужно было слышать его, она все прекрасно поняла и так, задорно улыбнувшись, вышла ближе к краю сцены, и закрыв глаза, самозабвенно играя и буквально вышибая  мозг обезумевшим фанатам бесбашенным соло.
Эйвери Брайден была любимым чертенышем Райта, более бесшабашной и открытой девушки Стив не встречал. Это был маленький и всегда теплый огонек их группы. Чтобы она не выкидывала, как бы не вела себя, это была любимая всеми малышка Эйв, ей могли простить все, что угодно.
Улыбаясь, какой-то нежной, и несомненно братской, любовью обожая рыжую, Стив не мог отвести от нее взгляд. Отдаваясь музыке, Эйв чем-то походила на брата, та же отдача, то же безумие. Она была потрясающе красива. Ей можно было бы любоваться долго, настолько непосредственной и невероятно живой была Эйв.
- Да, детка! Это было здорово! Ну и…  – Стив облизнул губы, поправляя ремень гитары, и с восхищением смотря на приближающегося Иена, невольно улыбнулся, поймав себя на мысли, что сними сейчас Брайден джинсы, он бы уже не смог так спокойно разглядывать его.
Мокрые волосы, светящийся взгляд, разгоряченное тело, Иен был чертовски соблазнителен, Райт готов был взвыть от желания прикоснуться к нему.
Пытаясь справиться с обезумевшим сердцем, и участившимся дыханием, Стив яростно сжал гриф гитары в тот момент, когда рука Брайдена коснулась его вспотевшей спины, подталкивая к краю сцены, под оглушительный рев фанатов, и готов был поклясться в том, что многие из них сейчас ожидали не только его выступления, но и жаркого поцелуя.
- Наш удивительный лидер-гитарист, герой ваших грез и эротических снов, а так же одна из ключевых фигур ваших фанфиков – Стивен Райт! – Стив рассмеялся, вспомнив эти странные произведения, в которых с ним вытворяли такие вещи, о которых его, довольно осведомленным в вопросах сексуального характера, разум даже и не догадывался. Но сейчас это было уже не важно, пальцы привычно коснулись струн, сыграв весьма меланхоличное, короткое  вступление, Райт лукаво улыбнулся, подняв руку вверх, обводя зал светящимся взглядом, затем резко опустив её, взорвался бурной, динамичной импровизацией. Опустившись на одно колено, чуть наклоняясь вперед, облизывая, несильно прикусив губу, Стив улыбается, невольно зажмурясь от бьющего света прожекторов. Еще несколько сильных, экспрессивных аккордов, и завершающие меланхоличные ноты, и Райт поднимается  с колена, наклонившись к фанатам, пожимает им руки, отвечая улыбкой на крики, выпрямляется, переводя дыхание, и неизменно едва заметным движением, поглаживает гитару по грифу. Импровизация вышла на удивление яркой, и Стив с удовольствием отметил про себя то, что надо бы запомнить мелодию.
- Окей, спасибо, Стив, - Иен обнимает улыбающегося Райта, его дыхание обжигающе касается шеи гитариста, и Стив поддается желаниям, пообещав обматерить себя хорошенько за это, но только после. Прижимается к горячей груди фронтмена спиной, тут же повернувшись, с лукавой страстью заглянув в глаза Брайдену, проводит ладонью по боку, вызвав этим, невероятные по своей силе, вопли зала. – Смотрите-ка, как он вам нравится? Согласен-согласен, ребят, потрясающий.
Растрепав, и без того находящиеся с идеальном беспорядке, волосы Райта, Иен выходит вперед, желанный своими фанатами до одурения, обожаемый ими.
– Ну и, конечно, я, ваш верный и любимый, Иен Брайден. – Брайден кланяется, выражая этим жестом всю свою преданность и любовь к залу, затем выпрямляется, поддаваясь настроению, последней на сегодня, песни.
- Иногда… - произносит Иен, и  Райт отводит взгляд, только что пылающая страсть, вновь уступает место давящей пустоте. Время на исходе, его время, отведенное для того, чтобы быть живым, настоящим, горящим, – Нам так нужно тепло рук близкого человека, чтобы победить одиночество…
Смахнув прилипшие волосы со лба, Стив касается пальцами струн, ожидая своей очереди, и это ожидание буквально сводит его с ума. Если бы он только мог растянуть это мгновение, вновь прикоснутся к Иену, почувствовать  его запах, ощутить дурманящий жар его тела, он незадумываясь сделал бы это.
Но все имело свойство заканчиваться, и это было даже к лучшему. За этот концерт Стив и так позволил себе много лишнего, и теперь ему предстоит снова засунуть свои, затравленные самим же собой, сопливые, никчемные чувства в задницу, которые гитарист презирал за то, что они делали с ним, заставляя быть слабым.
Музыка зазвучала слишком внезапно, выдирая Райта из раздумий, и Стив едва ли не намеренно хотел пропустит свое вступление, но быстро совладав с собой, вовремя начал свою партию. Это была последняя песня, последняя возможность быть тем, кто он был, быть с тем, с кем он хотел быть. И Райт поплыл, растворяясь в музыке, растворяясь в воспоминаниях, наслаждаясь этими последними мгновениями. Завтра он бережно сложит их в самый дальний, и темный угол своего сознания, превращаясь в наглую скотину, забывая всю ту чувственность, всю ту страсть, которые сейчас буквально пылали в нем.
- Memories sharp as daggers,
Pierce into the flesh of today, - беззвучно повторяет Стив одними лишь губами, медленно закрывая глаза, кивая головой в такт музыке. Сейчас все терялось в этих звуках, прошлое и будущее лишалось всякого значения. Само время перестало существовать, Райт не хотел думать о нем. Это был последний миг его собственной нежности, направленной на одного человека. И сейчас, как никогда, Стив хотел всего лишь одного, чтобы этот один единственный человек почувствовал её, как бы больно ему потом не было.  Ведь это будет потом, а сейчас…
-Nailed to the cross together
As solitude begs us to stay
Disappear with a lie forever- шепчет Райт, ощущая и цепляясь за то единственное, что сейчас связывало его с материальным миром – струны собственной гитары, кажущиеся ему чувствами, мыслями, нервами, натянутыми до предела, и звучащие с непередаваемой нежностью, яростью, страстью и холодом, любовью и ненавистью.

Как острые клинки, воспоминания
Пронзают дня сегодняшнего плоть.
И все, что нам казалось важным ранее,
Любви самоубийство унесло,
Навеки погребя остатки прошлого
В могиле безымянной сердца твоего.(С)
перевод HIM - Killing Loneliness

«Killing Loneliness» - у этой песни была своя, особая история. Как-то Иен принес её просто показать, ради интереса. Стивен пробежался по листку глазами, и взяв гитару, сыграл все то, что почувствовал, все то, что увидел. Трудно было сказать, что тогда творилось в голове гитариста, но песня затронула его до самой изнанки. Вывернув наружу все ощущения, перевернув представление и на мгновение стерев условности. Импровизируя, и не особо размышляя над тем, что именно он играет, Райт пропускал через себя увиденное на том листке, заменяя музыкой. Разом все его мысли, чувства и желания стали звуками, складываясь в красивую мелодию, которая в последствии приобрела оттенки, играя на разные инструменты, будто красками, яркими, чувственными, настолько настоящими, что невозможно было поверить в то, что исполняя её Брайден на самом деле ничего не испытывал.
Потом Стив не раз еще удивится той искренности и глубине этой песни, удивится тому, что такое могло родиться в разуме человека, который никого не любил. Или об этой любви просто не знал Райт? Плевать, откровенно и свысока. Брайдена не знал никто. В нем было столько тайн и загадок, что всей жизни бы не хватило разгадать их. Так зачем напрягаться?  Кто мог поручиться за то, что с легкостью разгадает все мысли Иена, тот был,  по меньшей мере, дураком.
Однако, чем чаще исполнялась эта песня, тем испытывающее становился взгляд гитариста. О чем думал Брайден? Какие чувства наполняли его? На какие лады играла эта мелодия в его душе? Эти вопросы волновали и будоражили Райта не чуть не меньше, чем сам Иен. Иногда Стивену казалось, будто он знал Брайдена как облупленного, и в тоже время не знал о нем ничего. И Стив готов был отдать многое, чтобы стать тенью, и хоть краем глаза увидеть, как пишет песни Иен, как выглядит при этом, как ведет себя. Но этого не видел никто из группы. Возможно, Эйв и была единственной свидетельницей этого процесса, но лезть к девушке с такого рода расспросами, Стив не собирался. Он и так не раз ловил пугающе понимающие взгляды младшей Брайден в те моменты, когда Иен прикасался к Райту или фансервис был слишком горячим, буквально вынимая душу из гитариста. Давать лишнюю пищу для размышлений Эйвери было бы весьма опрометчиво, потому Стиву оставалось только гадать, что же на самом деле творилось в душе Иена. Мечты? Желания? Любовь? Да нахер… Брайден не умел любить, и никто не смог бы доказать Райту обратное. По крайней мере, Стив надеялся на это. Мужчину устраивали блядские загулы Иена, как бы сильно он не ревновал, и как бы отчаянно не отгораживался от своих собственных чувств, Райту было бы гораздо больнее узнать о том, что Брайден способен на это пресловутое, и сопливое чувство. И не раз Стив холодел от одной только мысли о том, что может увидеть полный нежности и любви взгляд Иена, направленный не на него. Уж лучше пусть трахает все, что движется. С этим Райт мог хоть как-то мириться, прячась в иллюзиях и образах, старательно изображая безразличие в жизни, и  полностью снимая маску на выступлениях. И совершенно насрать на то, что многие считали с точностью до наоборот. Он жил музыкой и Брайденом на сцене, он любил и то и другое. И откровенно похеру на то, что Стив позволял этой любви существовать только на время выступления, выпуская её, веря в неё. А после запирал её, убирая в чехол вместе с гитарой, которая молчала так же, как и чувства Райта, дожидаясь своего часа, своей песни, своей свободы. 
- And denounce the power of death over our souls, - иллюзия таяла, затихая вместе с музыкой, уходя вместе со словами, но пальцы еще отчаянно цеплялись за струны, а душа еще гналась за этой иллюзией, теряясь и растворяясь в приближающимся холоде, - And secret words are said to start a war.
Еще несколько минут, всего несколько, и душа Стива погаснет как и свет в зале, руки станут холодными, а сердце заткнется. И он, сука, будет счастлив, счастлив от того, что не придется слушать собственную тоску. Райт не позволит себе больше ничего, не решиться больше ни на что. До следующего выступления. До следующего сумасшествия. До следующего отчаянного порыва страсти и желания. До следующего глотка свободы, опьяняющего и иссушающего.
Гитарист облизывает губы, кивая головой в такт музыке. Его глаза закрыты, Райт слушает только музыку, ему больше нет надобности смотреть на Иена. Все заканчивалось. Быстро, неумолимо, предсказуемо.
- I'm killing loneliness with you… -Райт невольно вздрагивает от шума взорвавшегося воплями зала, переводит дыхание, снимает гитару с плеча, привычным движением смахивая мокрые волосы со лба, от чего-то грустным взглядом смотрит в зал, немного морщась от яркого света, – Мы с вами победили одиночество, ребят!
Брайден подходит к краю сцены, сжимая микрофон в руке.
«Ну вот и все…»
Именно это читается в его грустном, светящемся взгляде. И Стив неосознанно кивает, понимая, что сейчас чувствует Иен. Тоже самое чувствовали и все участники группы. И для этого не нужно было спрашивать их об этом. Красноречивее слов были глаза ребят. Легкий оттенок грусти зависает в воздухе, чуть сдавливая грудную клетку, сковывая на какие-то секунды, и медленно отступая.
«Вот и все…можешь засунуть свои чувства в задницу...»
- Плюсую этот концерт к лучшим минутам своей жизни! – однако, в голосе Брайдена этой грусти нет, ровно как нет и тоски, которую тот будет испытывать через мгновение, оставаясь наедине с ней, приходя в себя в полной темноте. Райт не раз видел, как замирал у микрофона Иен, пользуясь тем, что свет гас, и никто не мог увидеть его. В такие моменты Стивен отчаянно боролся с желанием подойти к фронтмену, и просто положить руку ему на плечо, понимая, насколько тот выкладывался на сцене, и как сейчас было пусто у него внутри. Но каждый раз просто улыбался легкой улыбкой, восхищаясь самоотдачей Брайдена, и уходил, вот так вот, оставляя за спиной Иена, и свои чувства к нему. Так было проще им обоим. Так было нужно им обоим.
– Вы лучшие, Нью-Йорк! Более того – вы родные! Знаете, я люблю всех фанатов и очень люблю вас, ребята. Но вы были первыми, кто нас принял и я знаю, что здесь есть ребята, которые ни одного концерта не пропустили. Включая почти все те мелкие по две-три песни в посредственных заведениях. Спасибо! Спасибо всем за вашу любовь! – Брайден кланяется под восторженные крики фанатов, в каждом его движении все-таки проскальзывает усталость, как бы тот не хотел её скрыть. Однако через какое-то полчаса от нее не останется и следа. Иен будет отрываться на афтерпати с завидным куражом, а после непременно утащит кого-то с собой. Райт поморщился, позволяя ревности сжать его изнутри.
- Но, увы, нам пора прощаться с вами и наше время подошло к концу… -говорит Брайден, и Стив оглядывается на ребят. Каждый из них выглядел немного уставшим, но каждый из них счастлив и доволен концертом. – До свидания, друзья, до новых встреч! С  вами была группа Nemo curat, а именно Майк ***, Стивен Райт, Эйвери и Иен Брайден! Мы вас любим! Спасибо! Вы лучшие!
Райт поднимает гитару вверх в знак прощания, и под вопли фанатов, уходит вместе с ребятами со сцены. Еще оставался выход на бис, но холод уже вползал в душу Стива, ставя стену между ним и Иеном. Гитара молча пристроилась у стены, а Райт устало вытирает лицо и шею полотенцем. Все его тело еще горит, а дыхание с сердцебиением еще далеки от спокойного ритма, но мужчина уже настроил себя на это самое ледяное спокойствие. Чего нельзя было сказать о Брайдене, фронтмен едва ли не дымился от все еще пылающих чувств. Стив поймал себя на мысли о том, что откровенно разглядывает Иена, и в попытке одернуть себя, отводит взгляд от полуобнаженного певца и натыкается на такой же откровенный взгляд мальчишки, в котором без труда узнал того щегла, который немногим ранее вот так же пялился на него. Все зачатки спокойствия рушатся, не сумев даже толком сформироваться. Гитарист поджимает губы, едва ли не взрываясь от злости, Брайден заметил недвусмысленные взгляды мальчишки, и явно настроился на него, как на продолжение вечера. Это было уже через чур. Райт отказался от мальчишки, выбрав Брайдена, точнее время с ним на сцене, зато Иен определенно отказываться от мысли отрахать мальчика не собирался.
«Вот ты сука…Брайден…Ненавижу тебя…»
- Пора! – поток ругательств прервал голос помощника, возвестившего о том, что пришло время выхода на бис, – У вас две минуты ребят, так что – вперед!
Райт с силой швырнул полотенце, едва ли не влепив его в Иена, подарив фронтмену самый свой, испепеляющий все живое, взгляд, схватил гитару, и буквально бегом вбежал на лестницу.
- Окей. – слышит он за спиной немного охрипший голос Брайдена, становясь в углу сцены, мужчина немного нервным движением поправляет ремень гитары, дожидаясь выхода фронтмена, и мысленно желая тому быстрее передвигать оглоблями. Первые аккорды, зал ревет.
- Ваш выбор! – Иен не заставив себя ждать, подходит к стойке, хватаясь за микрофон, - Heaven ablaze in our eyes,
We're standing still in time,
The blood on our hands is the wine,
We offer as sacrifice.
Райт не слушает Иена, не хочет, но не может противиться его голосу, медленно вновь проникаясь им и музыкой. Успокаивая себя тем, что это сейчас закончится, все закончится, и он пошлет Брайдена ко всем чертям, пусть хоть прямо за сценой отрахает того щегла, ему похеру. У него будет еще одна причина давить в себе это глупое, ненужное чувство. И с какой-то яростной неудержимостью, Стив срывается на совершенно бешенную, невероятно яркую и сильную импровизацию. Весь тот накал, все то неистовство, что сейчас буквально раздирало его на части, он переносит в музыку, едва ли не падая на колени, мотая башкой, желая выложится за это короткое мгновение настолько сильно, чтобы потом не осталось ничего. Пустота, давящая и холодная. Но все его естество требует действий, требует чего-то отчаянного и непривычного. И он делает несколько шагов к стойке микрофона, хватая Брайдена за вьющиеся волосы, и притягивая к себе, впивается в его губы напористым, страстным, каким-то животным поцелуем. Который фанаты принимают особенно бурно, рев сотен голосов буквально сотрясает сцену. И Стив разжимает пальцы, пропуская сквозь них мокрые пряди, всего один взгляд в удивленные, даже ошарашенные зеленые глаза Брайдена. Один взгляд полный отчаянной злости, неудержимого вызова, и он уходит в тень за спиной фронтмена, в тень, где ему самое место.
«Пошел ты в задницу, Брайден… вот теперь иди, трахайся с кем хочешь…»
Оглушающая пустота буквально волной накрывает гитариста, и тот чуть не пропускает момент новой выходки Иена, решившего не ограничиваться первым куплетом и припевом. Подобрав все свои размазанные чувства, Стив вступает своей партией. Все-таки он профессионал, а все остальное не имеет значения.
- Спасибо, Нью-Йорк! Вы лучшие! Спасибо! – и как бы Иен не пытался продлить это мгновение, музыка стихает, свет гаснет, Райт едва ли не бегом срывается со сцены. Находится рядом с Брайденом, он больше не может, и не хочет. А лучше чтобы его сейчас вообще не существовало, и Стив знает, как это устроить. За этот вечер он определенно перепробует все спиртное, какое только сможет отыскать на афтерпати.

Посмотри на меня, и скажи «Прощай»…(С)

Пугающая пустота внутри, крепко сжатые кулаки. По определению, и в соответствии со всеми ожиданиями Стива – боль должна была уже покрыться толстой коркой льда, наглухо похоронив под ней все ощущения и чувства так же быстро, с такой же легкостью, с какой гасли прожектора. По крайней мере, так было всегда, когда он оставлял за спиной темный зал и пустующую сцену. Так было всегда. Он уходил не сожалея, не терзаясь, запирая себя изнутри, сжимая до боли гитарный гриф, не испытывая желания обернутся. Да и зачем оборачиваться, ведь позади не было уже ничего, даже самых навязчивых воспоминаний.
Все прикосновения Иена Райт стирал сразу же, не оставляя на себе следа, запаха, и даже намека. Так было проще, так было нужно. Стив всего лишь позволял Брайдену развлекаться на сцене, жить той жизнью, в которой Иен находил смысл, и которую  обожал с безумной, неудержимой страстью. И Стив, поддаваясь Брайдену, сам начинал в это верить, сам жил этим, с легкостью открываясь ему.
«Ублюдок…»
Иен столько раз заставлял Райта верить ему, желать его и даже…любить, но что же это было в действительности? Естественно ничего. Всего лишь игра, фансервис, шоу… Потому ничего и не должно оставаться. Ничего не должно волновать, и ничего не должно было болеть…   
Но холод сковывал, а зияющая дыра в самом себе не давали Райту даже дышать. Каждый шаг давался с трудом, ноги не слушались, а мысли были где-то уж очень далеко. Стив и сам не заметил, как оказался позади всех или может не заметил того, что изначально стремился к тому, чтобы быть сейчас в тени, незаметным, несуществующим. Быть выдумкой, иллюзией, образом, стать незначительной частью этого большого и холодного мира. Мира, где не должно было быть Стивена Райта. Но он был, и ему приходится с этим мириться. Ему приходится терпеть сейчас мерзкую, мелкую дрожь во всем теле. Ему приходится игнорировать бешеное бьющееся сердце, ему приходится сглатывать ком в горле и прогонять совсем еще яркие, теплые, отчетливые воспоминания. Ему приходится заставлять себя жить, посылая ко всем чертям желание догнать Иена, обнять, сказать ему все то, что творится сейчас в душе. Обвинить эту зарвавшуюся скотину в своей слабости, дать увесистого тычка под ребра, и тут же поцеловать впиваясь в его губы напористо, властно, до легкой асфиксии и головокружения. Зарываясь пальцами в его непослушные волосы, наслаждаться их запахом, прижиматься к нему, слышать и ощущать его дыхание на своей коже. Впервые дать себе свободу, забить на границы и стены. Согласится на самое нелепое и дурно пахнущее предложение Брайдена, и стать по-человечески счастливым. Пусть на короткое время, даже если это время будет ограничено рамками всего лишь одной ночи, но быть с тем, кто давно уже мешает спокойно жить. Быть самим собой.
«Заманчиво… Но глупо…»
А ведь это действительно казалось Стиву глупым. Мучительно признанные, сокровенные, теплые желания в конечном итоге наткнулись бы на непроницаемое безразличие Брайдена, а разбивать себя до окровавленных осколков Стивен был еще не готов. Мазохизмом  Райт никогда не отличался. Его самолюбие и амбициозность не позволяли мужчине поставить всего себя на карту ради одной единственной ночи, ради развлечения, ради самой игры. Иену не нужен был кто-то лишний в его жизни, и Стив это отчетливо понимал. Брайден был непредсказуем абсолютно, и был невыносимым эгоистом. И что он вообще нашел в этом взбалмошном сумасшедшем? Да по нему комната с мягкими стенами плачет! И тем не менее, этот самолюбивый и сумасшедший эгоист сводил Стива с ума, напрочь разрушая всего его устоявшиеся правила. Стивен Райт уже далеко не мальчик, чтобы так бездумно тратить себя на того, кому это до одного места.
«Свали ко всем дьяволам из моей башки, Брайден!»
Единственным, что могло хоть как-то вернуть Стиву самообладание – была злость. Мужчина предпочитал искренне ненавидеть Иена в такие вот моменты, фокусируя всю свою боль на выходках фронтмена, вспоминая тому все его загулы и даже то предложение, с которым Брайден имел наглость обратиться к Стиву. И нужно заметить – это действительно помогало, только бы сам объект этой страстной злобы случайно не показался на горизонте. Справиться с желанием заехать по его блядской физиономии будет достаточно сложно.
Райт довольно правдоподобно улыбается на какую – то шутку Эйв, хотя сам же и не слышал ни единого слова, кивает в ответ на поздравления, пожимает руки тем, кто решил выказать музыкантам свое восхищение. Со стороны вряд ли бы кто мог сказать, что внутри Стива огромная, саднящая и кровоточащая рана. Мужчина уже успел нацепить на себя маску непроницаемого спокойствия, и был по большей части молчалив. Его походка приобрела неторопливую уверенность, а взгляд становился безразлично-насмешливым.  Эйв весело трещала, Майкл смеялся над её шутками, а Стив сдержанно улыбался. Зайдя в гримерную, Райт с облегчением прислушался к мерному звуку воды за дверью ванной. Каким бы Брайден не был сукиным сыном, а одного у него было не отнять – Иен умел исчезать в самые подходящие для этого моменты. А значит, у Стива есть еще немного времени для того, чтобы окончательно придти в себя.
-Опять Иен первый занял ванную, - ворчливо, но совершенно беззлобно возмутилась Эйв, - Ну и черт с ним…. Майки, ты не видел мои наушники?
Ребята все еще кипели энергией, и явно не собирались поддаваться усталости.
-Вон там посмотри… - Майкл кивком указал на гору вещей, в беспорядке разбросанных на небольшом кожаном диванчике.
-Нашла уже…- складывая свои вещи, и попутно набирая номер на мобильном, ответила Эйв.
– Ну что? Устали? Вы были, мать вашу, просто нереально хороши! Мы всех сделали, будьте уверены! Теперь на нашем фоне всяких Tokio Hotel закидают помидорами, обозвав жалкими дилетантами.- увлеченный сборами своих шмоток, Райт невольно вздрогнул, услышав позади себя голос Иена.
-Ты как всегда невообразимо скромен, - улыбнулся Стив, подойдя к Брайдену, похлопал того по плечу, вновь возвращаясь к своим вещам и спортивной сумке, - Ты тоже был на высоте. Зря только штаны не снял, мы точно обошли бы всякие  Tokio Hotel благодаря одной лишь твоей заднице. 
На это раз его улыбка была хоть и усталой, но довольно искренней. Однако посмотреть на фронтмена Райт не решился. Борьба с самим собой была еще в самом разгаре, да и его последняя выходка с поцелуем не добавляла уверенности. Потому справедливо рассудив «меньше вижу, крепче нервы», Стив поспешил заняться вещами и гитарой, уделяя как можно меньше внимания Брайдену.
- Извините, - в дверном проеме показалось уже знакомое личико симпатичного мальчика- помощника, который тут же расплылся в обворожительной улыбке, наткнувшись на Иена, стоявшего возле двери, – Мне нужно взять ключи с полочки вон там, ничего страшного? Или зайти позже?
- Заходи, - покосившись краем глаза на Иена, Стив резче чем нужно закрыл молнию на сумке.
- Все-все, мы побежали, - тепло распрощавшись с братом, махнув на прощание Райту, и прихватив свои вещи, Эйв  довольно шустро выскочила за дверь, – Нас ждет Мелинда, после мы на афтерпати, там и встретимся. Майкл, ну ты чего завис?!
- Я иду-иду, - в отличие от малышки Брайден, драммер не особо торопился, за что Стив был безумно благодарен Майклу, – Увидимся.
Обменявшись  объятиями и похлопываниями по спине со Стивом, и крепким рукопожатием с Иеном, Майкл так же скрылся за дверью. Вот такой подставы во всех смыслах этого слова, Райт определенно не ожидал. Мало того, что он остался один на один с Брайденом, так того еще нагло разглядывал едва ли не во всех ракурсах мальчишка- помощник.
- Давайте, удачи там, - убирая гитару в чехол, Стивен обернулся, с облегчением замечая тот немаловажный факт, что Брайден тоже собирается уходить, а значит пытка его присутствием продлилась недолго и можно спокойно выдохнуть. – Как тебя зовут?
Заметив недвусмысленный взгляд певца, направленный на улыбающегося мальчишку, Райт про себя взвыл.
«Ну ты и сука, Брайден… еще сделай вид, что меня тут нет…»
- Джейк. – и вновь широкая улыбка, и вновь восхищенный взгляд, мальчишка собирал полотенца машинально, не сводя глаз с фронтмена, и почему-то одним из этих полотенец и захотелось Стиву придушить наглого мальца.– Очень приятно познакомиться с вами.
- Джейк… - только от того, каким тоном Иен произнес его имя, Райт почувствовал давящую пустоту. На мгновение, гитарист забыл даже как дышать, сжимая всего себя в один большой комок, впившись взглядом в довольную морду Брайдена, – Ну что же, Джейк, хочешь поехать со мной на вечеринку?
Сердце Стива заныло острой, пугающе сильной болью. Мало того, что для Брайдена были всего лишь фансервисом те гребаные поцелуи, так этот засранец вел себя так, будто Райта тут действительно не существовало.
«Сбылась мечта идиота…Хотел быть пустым местом? Хотел доказательств того, что ему плевать на тебя? Получи и утрись…»
- Ммм… было бы здорово, спасибо. – Стив уже не смотрел не на парнишку, не на Брайдена, в один миг мир стал пустым и серым. Холод пробирал до костей, все, что было до этого, показалось Райту ничтожными метаниями, не стоящими того, чтобы на них обращать внимания. Вся та боль, что он чувствовал до этого момента была легким комариным укусом, – Тогда я быстро отмечусь, что закончил и спущусь к вам?
- Да, давай. – Райт не знал, что было сейчас невыносимее – звук голоса Брайдена или сам Брайден, Стив с большим трудом, путаясь в рукавах, натянул на себя черный свитер, – Мой мотоцикл стоит внизу.
Больше играть роль мебели Райт не собирался. Он мог простить Иену все, секс с фанатами, свою боль, и даже этот чертов фансервис, от которого хотелось на стенки лезть после каждого выступления, но только не безразличие. Обида сдавила Стива изнутри, едва ли не выворачивая мужчину на изнанку. 
-Выйди. – едва ли не приказав мальчишке покинуть гримерную, Райт поставил,  упакованную в чехол, гитару рядом с кожаным диваном, и посмотрел на отражение Иена в зеркале.
-Да, хорошо…- опешив от резкости гитариста, мальчишка сгрудил полотенца и опрометью бросился за дверь. – Я жду вас внизу…
Хоть Райт и смотрел через зеркало прямо в глаза  Брайдену, он все равно не видел ничего. Весь образ фронтмена был расплывчатым. Злость, разочарование и обида разом захлестнули Стива, заставив мужчину сжать руки в кулаки, и едва ли не до зубного скрежета сдерживать себя, дабы не разбить зеркало чьей-то наглой беспардонной, безмозглой башкой.
-Ты совсем с катушек слетел? – удивившись странному холодному спокойствию собственного голоса, Райт сглотнул ком в горле. Виски сдавило от нахлынувшей ярости, - Тебе действительно плевать на всех, не только на себя?
Сделав шаг навстречу Брайдену, Стив схватил его за плечо резко, и бесцеремонно разворачивая к себе лицом, взяв за отвороты куртки, Райт довольно грубо вжал Иена в стену, и правда чуть не расколотив злосчастное зеркало затылком певца.
-Ты ведь никогда не думаешь о чувствах других, верно, Брайден? – то удивительное и спасительное спокойствие исчезло, оставив взамен удушливую злость, голос дрогнул, кулаки безвольно разжались, пустота поглотила все, что так отчаянно пытался спрятать Стив, слова срывались сами собой, - Имеет значение только ТВОЯ боль, верно?  Существуют только ТВОИ желания, так? Тебе же больно, не другим, ТЕБЕ! Тебе насрать на этого пацана, он нужен только для того, чтобы унять ТВОЮ боль, так? Ты даже не вспомнишь его имя завтра, так же как и не задумаешься о том, что он будет чувствовать. А он дурак, глупый и наивный. Сначала строит мне глазки, потом тебе. Но я отказался от него ради тех гребаных мгновений с тобой, но ведь тебе и на это насрать, верно? И со мной было бы то же что и с этим мальчиком, да, Брайден, согласись я на ту ночь с тобой? Хотя…имя моё ты бы вспомнил. И на этом спасибо.
Стив с силой ударил кулаком в зеркало за спиной Брайдена, которое тут же разлетелось множеством осколков. Удар получился оглушающим и опустошающим, Стивен вложил в него всю свою злость, и теперь не чувствовал ничего кроме боли, и совсем даже не физической. Совершенно не ощущая порезов, даже не чувствуя теплых капелек крови, стекающей сквозь пальцы, гитарист смотрел ему в глаза пустым, невидящим, отчаянным взглядом. Райт уже жалел о сказанном, в конце-концов, кто он такой, чтобы судить Иена. Разве не Стив поступал так же, используя людей, разве не он надевал маску. Мужчина зажмурился, отступая от фронтмена, боль становилась сильнее и нестерпимее, хотелось заорать во все горло так, чтобы к чертям сорвать связки. Но он не мог позволить себе быть таким слабым, не мог показать этому ублюдку насколько ему больно.
-Убирайся к своему щенку…- собрав все свои силы, Стив вновь взглянул на Брайдена безразлично, холодно, непроницаемо, - Мне-то какое дело до того, с кем ты трахаешся…
Вот теперь Райту было действительно все равно. Теперь не осталось никаких иллюзий, надежд и терзаний. Если раньше Стив еще мог в глубине души допустить мысль о том, что у них с Иеном будет что-то большее чем фансервис, то увидев насколько он был безразличен Брайдену, Райт раз и на всегда закрыл для себя эту тему.
Отступая от Иена до тех пор, пока не уперся спиной в противоположную стену, Стив зажал второй рукой порезанную ладонь, но вопреки всем своим сомнениям, прятать за безразличной отстраненностью дрожь у него еще получалось. И сейчас Райт хотел только одного – Иен Брайден просто обязан был исчезнуть, растворится, убраться ко всем чертям.
Какого хера он дал всему этому выход, мужчина не знал, думать о последствиях тоже не хотелось. Он ненавидел себя за эту глупую, ненужную слабость, разрушившую в одно мгновение все барьеры, и так же быстро воздвигнув новые, более прочные.

Боль долбила по вискам с такой силой, что все окружающие звуки сливались в один протяжный, давящий звон. Где-то внизу живота все скрутилось одним большим комком, легкие сдавило железными тисками. А сердце… Стив не чувствовал не единого стука, будто его не существовало, а на этом месте была огромная дыра. Пустая, холодная, черная, ненасытная. Дыра, которая высасывала все, вплоть до мыслей. Полное опустошение, полный крах всего.
Какого хера Райт полез к Брайдену, чего хотел этим добиться? Ведь мужчина знал все о той боли, которая заставляла Иена раз за разом исчезать, прятаться, а после вырываться бурной, пьяной, слишком веселой, и пугающей своей искренностью, безудержной энергией. Стив знал все о той боли, которая убивала Иена после каждого выступления, знал все об этих смертях. Ведь оглядывался. Ведь чувствовал. Как никто другой. Как – будто умирал с ним, там, посреди пустого темного зала. Знал, но ударил в самое сердце. Знал, но хотел большей боли.
Упираясь затылком в холодную стену, Стив закрыл глаза и облизнул пересохшие губы. Веки, казалось, налиты свинцом, а руки безвольно опустились вдоль тела. Мужчину уже не трясло от злости, вызванной ревностью, его уже не тревожило ничего. В одно мгновение осознание того, насколько сильно и больно он «ударил» Брайдена, наступив на самое дорогое, упрекнув с самом сокровенном, стерло все ощущения, оставив только удушающую пустоту.
- Какого хуя, детка, ты творишь? – слова Иена растворялись в оглушающем звоне, но мужчина говорил слишком спокойно, - Ну а ты? Если тебя так задел этот мальчишка за живое – я не против групповушки!
Стив невольно и как-то глупо улыбнулся,  понимая – настала его очередь «получать по морде», только улыбка больше походила на оскал, насмешливый и безразличный, пришло его время защищаться. И чтобы сейчас не сказал Брайден, Стив не мог позволить ему вновь спровоцировать его на слабость. На появление этого мерзкого чувства, которое принято называть любовью.
«Сука… давай, изливай весь свой яд… ты же умеешь заставить людей чувствовать себя дерьмом… »
Дыхание Райта становилось пугающе спокойным и размеренным. Сейчас он умирал подобно Иену, болезненно и неминуемо. Это навсегда должно было поставить точку между ними. Забавный парадокс – Стив не смог контролировать свою ревность, но именно она станет тем последним камнем, под которым он раз и навсегда похоронит это чувство к Брайдену. Иен не простит этого «удара», и нанесет свой, не менее оглушающий и смертельный.
Мужчина даже нашел в себе силы взглянуть на певца. При все при этом, ему не пришлось даже напрягаться, дабы придать взгляду холодность, и презрение. Райт ждал удара, вполне заслуженного, но разве он один вел себя как последний подонок. Стив несколькими мгновениями ранее разрушил все свои стены и барьеры, поддавшись своим ощущениям, своей злости и своей глупой страсти. Только Брайден не понимал того, что именно он возведет новые, «ударив» Стива тем же способом, в самое сердце.
– Или может все дело в том, что ты меня хочешь да всё очкуешь мне отдаться? Стив, Стив… Ты же мужик, весь такой крутой мачо, силен, красив, каждая ночь – новая пассия, а после истерики да крики, обвинения, мол «Бросил, да как ты мог!» Да знали б они тебя с этой стороны, как собака на сене, сама не ест и другим мешает. Что, в твоих самых ярких эротических снах я деру тебя в задницу, а в самых страшных кошмарах я забываю твое имя на утро? Да черта с два! Если хочешь, то умей взять это, а если не можешь, то попроси того, кто способен тебе это дать, тем более если он однажды уже был не против и прикладывал усилия за тебя, в то время как ты, подобно девственнице, побоялся рискнуть, в страхе, что я тебя кину после всего этого!-Райт сжал руки в кулаки, сдерживая внезапный позыв тошноты, и желание врезать по этой наглой морде.
Брайден попал в самую точку, в самое сокровенное, самое больное. Слова резанули по всему телу множеством острых ножей, и Стив уже чувствовал то, как от него отваливались куски его собственных теплых, и некогда живых чувств. Но мужчина не отвел взгляда, всего лишь поморщившись и стиснув зубы, Райт смотрел прямо в глаза Иена, читая в них такое же презрение, и именно это было больнее всего. Теперь уже не только Брайден не сможет простить Стивену сказанное, но и сам гитарист не простит. Райт не сможет перешагнуть через свои амбиции, гордость и самолюбие. О его боли говорили с ощутимой мерзостью, о его желаниях говорили настолько грязно, а его слабость выставляли напоказ. Вот он – тот барьер, та стена, за которой Стив снова спрячет все, что сейчас болело и душило его. И похер на то, что это было чистой воды эгоизмом. Основываясь на этой злости, на этой обиде, Райт соберет себя заново, без Иена, без каких – либо чувств.
Но что-то мешало Райту разглядеть в глазах и словах Иена одно только презрение, мужчина говорил с какой-то непонятной ему – Стивену, болью, с чем-то, чего раньше не видел и не ощущал Райт. И чем пристальнее вглядывался он в Брайдена, тем сумбурнее метались мысли. Что-то непонятное было во всем этом, и эта странная, едва видимая боль не имела ничего общего с той, на которую Райт имел наглость надавить.
- Чувак, да ты эгоист и параноик. – Стив уже поддался навстречу Иену, но тот явно не торопился уступать другу, и теперь его несло. Брайден  был далек от того спокойствия, которое было в самом начале, – Тогда я не пытался снять тебя, как этого мальчишку и всех предыдущих партнеров, я не вел себя с тобой, как со шлюхой, да я даже пьян, твою ж мать, не был! Что тебя оттолкнуло? Твой страх, твоя проблема, с твоей стороны – не смей меня в этом обвинять! И не смей свой страх списывать на мою блядскую натуру и не трогай мою боль, ясно? Я сплю с теми, кто этого хочет, не даю им никаких надежд, этот самый… как его… с полотенцами изначально знает, что у нас будет только секс. А с тобой, Райт, я хотел большего, я пытался к этому большему придти. Все серьезно, без всякой грязи, выжидая, когда же ты будешь готов подпустить меня в этом смысле, не торопясь.
- А когда дело дошло до постели, вполне логичным образом, ты сам соскочил. Я не виноват в этом и я не собираюсь бегать за тобой, черт возьми, потому что ты что-то там себе напридумывал. - сердце Стива болезненно ударилось о ребра, в раз напомнив о себе. Мужчина растеряно смотрел на певца, не веря в то, что действительно слышит это от него.
«А с тобой, Райт, я хотел большего…»
Райт невольно тряхнул головой, сощурившись, будто пытаясь прогнать галлюцинации, Иен не мог произнести этого, только не он.
«Все серьезно, без всякой грязи…»
Тошнота становилась непереносимой. Горло сдавило немым криком. Не выдержав взгляд певца, Стив смотрел куда угодно, только не на Брайдена. В конце – концов он просто зажмурился, запрокинув голову назад, и больно ударившись о стену. Этого всего просто не могло быть! Ничего из того, о чем говорил Иен просто – напросто не могло быть правдой.
«Да что за бред…»
Райт стиснул зубы настолько сильно, что те едва не крошились. Понимание происходящего обрушилось каменной стеной, придавив гитариста неоспоримостью факта. Если бы он только мог сейчас заорать, Стив бы сделал это. Его собственные страхи и предубеждения – только они были причиной всему. Райт не смог тогда пойти на встречу Брайдену только потому, что не верил ему, не верил в него, а сейчас…Неужели он ошибся, неужели сам загнал себя в эту чертову пустоту, не дав ему – Иену, шанса, всего лишь одного шанса.
Стив покачал головой, будто пытаясь откреститься, отгородиться от всего сказанного. Каждый вздох давался с трудом, тело не слушалось, и казалось, живым было только его сердце, которое стучало отчаянно сильно, цепляясь за те слова Брайдена, и именно от них хотелось бежать, хотелось заткнуть его.
«Какого хуя…тут происходит…»
- Да на кой хрен ты вообще мне сдался, Стив? – Райт поморщился, подавляя желание послать Брайдена нахер, -  Бесконечно дразнишь, почти каждый вечер трахаешься с другими, позволишь мне немного больше, а потом до следующего раза губы свои блядские дуешь! Нашелся мне тут, хрустальная фея, сцены ревности закатываешь без всякого повода. Если уж так хочется, то какого хрена ты трусишь и сопли жуешь, когда вполне мог бы, как мужик, сказать мне, что хочешь чтобы я с тобой был этим вечером, ночью и во все последующие дни? Давай, оскорбись, врежь мне и проваливай! Отрицай, найди подружку на ночь и завтра сделай вид, что ничего не было, ведь тебе так проще! Так вообще проще, к чему разбираться в отношениях, если проще сбежать, а потом обвинить другого? А я тебе как всегда подыграю, детка, потому что не хочу тебя терять, ясно? Даже после твоего отказа, даже после этого разговора и того, как ты, - Иен ткнул в Стива пальцем, от чего тот  едва ли не взвыл, не от боли, а от мерзости всего случившегося. – Как самый последний ублюдок сделал мне больно из-за СВОЕЙ слабости и из-за СВОЕЙ проблемы. И после этого ты меня упрекаешь в эгоизме? До завтра.
Резкий, и от чего- то болезненно резанувший хлопок двери заставил Стива зажмуриться. Только сейчас мужчина позволил себе сползти по стене, содрать с рядом стоявшего дивана чью-то футболку и обмотать кровоточащую руку. Райт ждал удара от Иена, но даже не мог предположить – во что все это выльется. И что ему сейчас со всем этим делать?
Стив вновь качнул головой, глубоко и напряженно выдыхая. Пальцами касаясь лба, Райт закрыл глаза, но это не принесло облегчения, хоть свет больше и не раздражал, однако странное покалывание и ощущения песка в глазах требовало немедленно избавится от неприятных ощущений, но двинутся с места оказалось довольно сложно.
-Да…Стив, а ты действительно ничтожество…- горько улыбнувшись, мужчина со свей своей природной дури стукнулся затылком о стену, зажмурившись от боли, которая казалась пустым местом рядом с тем, что сейчас болело в его в сердце, в нем самом, - Сидишь тут…жалеешь себя, сопли на кулак мотаешь…Ублюдочный засранец…
Бесцельно разглядывая потолок, кусая губы, Райт невольно и как-то странно рассмеялся. Все то, на что он так надеялся, все чего хотел от Иена, у него было, стоило только лишь протянуть руку, и сказать. Но Стив молчал, бегал, строил стены, пил и трахался как сука, и все только для того, чтобы выбросить из головы того, кто хотел быть рядом, и кому Стив не позволил этого сделать, поддавшись страхам и слабости. И все то, чего так боялся Райт, все то, чего так хотел - снова ушло, хлопнув дверью на прощанье.
«Да пошло оно ко всем чертям…»
Стив еще не до конца понимал - что и как заставило его подорваться, и вылететь из гримерной, едва не споткнувшись о стул. Райт пока еще не знал и того, что скажет Иену, но он хотел вернуть его, догнать, и черт возьми обнять. И было совершенно  насрать на то, что Брайден был бы сейчас не один, Стив не думал и о том, что певец скорее всего не захочет с ним поговорить.
-Эй! Больно же…- Райт обернулся, узнав Джейка в том препятствии, на которое только что натолкнулся и сбил с ног.
-Извини, парень…я распишусь на синяках позже…- сбивчиво выпалив на ходу, оставив оглушенного и явно растерянного мальчишку позади, Райт догнал Иена, резко схватив его за плечо вот уже второй раз за вечер, и так же второй раз прижал певца к стене, не размениваясь на нежности.
-Что оттолкнуло меня тогда? – тяжело дыша, Стив смотрел прямо в глаза Брайдену, и мужчине было все равно – врежет он ему или нет, но сказать он ему должен, и путь Иен тоже подумает над тем, что теперь со всем этим делать, - Ты…ты оттолкнул меня. Своей блядской натурой, своим эгоизмом. Да кто в здравом уме поверит в твою серьезность?! Ты даже кота завести не можешь, не то что отношения с кем-то. Ты о теплоте нихера не знаешь. Думаешь только о себе, ты даже не помнишь день моего рождения. Нихера не знаешь о моей жизни, и скрываешь свою. Трахаешся со всеми подряд, употребляешь всякую дрянь. О какой серьезности может идти речь, Брайден. Не смей упрекать меня в слабости. И ты, сука, был прав…я хочу тебя. Твои ебанутые выходки на сцене, эта байда с поцелуями – нахера так выносить мне мозг? Я готов был после этого трахатся с кем угодно, лишь бы не чувствовать твоего запаха. Не помнить твоих прикосновений, ублюдок.
Стив довольно грубо пихнул Брайдена в грудь, и вцепившись в собственные волосы, повернулся к тому спиной. Слов было столько, что все они путались и перемешивались, Райт не понимал того, правильно ли он сейчас поступал, но был уверен в одном, назад он уже повернуть не сможет. Не сможет откреститься от сказанного, и сделать вид будто бы ничего не было. Но Стив и не хотел отступать больше, не хотел прятаться, Иен был нужен ему, и черт побери…он любил его.
«Хватит бегать от себя самого…!»
Все естество Стива буквально взвыло, протестуя против того, что мужчина собирался делать дальше, и чего хотел. Повернувшись к Иену, Райт не смог посмотреть тому в глаза, да это было и ненужно, мужчина не хотел думать и том, что творилось в мудоблядской башке Брайдена. Все казалось простым и логичным. Стив хотел его, и похуй на то, что там думает себе этот придурок. Раздумывать дальше не было смысла, да и Райт уже не смог бы сдерживать себя. Дурацкий вечер, столько всего свалилось, а решение давно уже маячило на поверхности. Одно лишь прикосновение, и даже далеко не нежное и трепетное, а властное и требовательное, нетерпеливое, неудержимое. Стив сжимал непослушные пряди, целуя Иена жадно, страстно, едва ли не до боли прикусив нижнюю губу Брайдена. Прижимая его к стене, вновь и вновь впиваясь в его губы, словно это был самый последний в его жизни поцелуй, окровавленными пальцами беспардонно пачкая футболку Иена, за которую отчаянно цеплялся второй рукой.
-Ты – сволочь, Брайден, - выдохнул Стив, отстраняясь от его губ. Райт уже не прятал ничего из того, что чувствовал к Иену. Но и говорить об этом гитарист не собирался. Нахер слова, если одного лишь взгляда будет достаточно для того, чтобы понять что и как происходило с ним. Стивен сделал тот, первый шаг, на который не мог решиться все это время. И если его все еще терзали сомнения, то мужчина послал их в такую жопу, из которой им будет довольно трудно выбраться. Даже если сейчас Брайден пошлет туда же и самого Стива хуже уже не будет.

Серьезные, длительные, теплые отношения, базирующиеся не только на сексе и влечении, а на доверии, ответственности, уступках, понимании и множестве других составляющих такого странного явления как пара или даже семья, от упоминания о которых Райта всегда бросало в дрожь, теперь были ему просто необходимы. Странно было сейчас осознать и то, что именно с Брайденом, человеком, у которого нет не малейшего представления обо всем этом так же как и у самого Стива, гитарист хотел этих отношений. Хоть оба были и не готовы к ним, оба убегали от них, оба стремились к призрачной свободе и независимости, но Райт устал от этой самой свободы. Вся его жизнь разделилась на две части – жизнь до Иена Брайдена, и жизнь Иеном Брайденом. Первая свободная и отвязная, посвященная только музыке, только достижению своих амбициозных целей. Жизнь в которой никто и никогда не мог заставить Стива любить, дорожить кем-то, заботится о ком-то. Райт был сам по себе, надеялся только на себя, и жил так, будто не существовало вовсе такого жалкого понятия как любовь. В этой жизни не было ничего невозможного, не было ничего сложного, в ней не нужно было выворачивать себя наизнанку.
В последней же было абсолютно все непонятным, сложным, и каким-то глупым. Иен смог вытеснить все то, чем раньше жил Стив. И это место заполнили, казалось бы, совершенно незначительные вещи – взгляд, прикосновения, слова. Не раз Стив ловил себя на том, что просто напросто наблюдает за Брайденом, изучает его, пытаясь понять, пытаясь стать ближе.
Но к чему все это? Зачем бредить тем, кто не может ответить тебе тем же. Кому не нужны те странно – тоскливые вечера с проникновенным и любимым голосом в наушниках, на полу, среди свечей, в компании бутылки виски. Зачем нужно было впадать в ярость и выставлять за дверь, если вдруг кто-то из любовников задевал его за живое, намекая на запретные чувства к Брайдену. Бог знает сколько времени Райт категорически не признавал своего влечения, пускаясь во все тяжкие, увлекаясь временными связями, и буквально в первые же часы знакомства напрочь разочаровываясь в них.
В этой второй части своей жизни, Райт еще хватался за то, чего у него уже давно не было. Стив отчаянно цеплялся за глупую, давно отдавшую концы, свободу. Свободу, которую потерял, согласившись на тот чертов фансервис, убедив себя в том, что так он убьет двух зайцев сразу – останется самим собой, и будет с тем, кто с легкостью разнес все стены, которые Стив строил между собой и людьми.
И сейчас, в первые мгновения поцелуя, холодея от сдержанной реакции Брайдена, подавляя желание отступить, послать все к чертям, Райт не позволил себе сдаться. Не задумываясь над причинами, не раздумывая над дальнейшими действиями, Стив впервые дал себе волю, дал выйти наружу тем чувствам, которые сжигали его изнутри, от которых хотелось напиться до беспамятства, сбежать с глаз долой, и вновь погрузится с собственную тоску, лелея её, бережно пряча от других. Плевать, даже если Брайден пошлет ко всем херам, Райт уже не отпустит его, не сможет. Потому что ошибся, потому что не понял – он так же был необходим Иену, как и Иен был необходим ему. К чертям все сомнения, к чертям все страхи, к чертям собственную свободу. Стив любил Брайдена, и хотел его себе, для себя. Хотел  именно таких вот странных, непонятных отношений, со всеми их недостатками, со всеми сложностями, с упрямством Иена, с непроходимой глупостью Райта. И возможно сейчас Стивен мог бы произнести это пресловутое и ненужное «Я люблю тебя», но предпочел промолчать. Райт не знал, что же теперь со всем этим делать, но делать что-то определенно не стоило. Мужчина даже не мог найти нужных слов, он просто целовал того, кто был ему дороже всех, кто стал его кошмаром. Буквально взорвавшись нежностью, и охотно отдавая инициативу, Стив покорно прижимался к Иену. Мысли путались, ощущения и вовсе смещались. Райт уже не хотел совершенно ничего, кроме этих мгновений. Странно, но впервые в жизни Стив не хотел отпускать кого-то, нуждался в чьих-то прикосновениях, хотел чьего-то тепла. Без грязи, без похоти, без каких – либо условностей. Впервые чувства к кому-то были настолько искренними, а поцелуй был столь жадным и страстным.
Подобные ощущения никогда не возникали, никогда не волновали и никогда не заботили. Иен был сейчас как никогда близким, нужным и родным. К нему хотелось тянуться, его хотелось остановить и удержать. За него хотелось бороться, и его хотелось избавить от любой боли, любой обиды. В одно долбаное мгновение Брайден  стал центром всего сущего. А коридор просто исчезал, таял, смываемый невидимым художником с неудачно нарисованной картины, Джейк, стоявший где-то рядом с широко раскрытым ртом, так же казался ненужным дополнением к существующим сейчас только этим двоим.
Стив не смог отвести взгляда, не смог скрыть все тех чувств, что рвались из него, не смог не притянутся и вновь коснутся губ Иена, коротко поцеловав.
- Семнадцатое ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года, - Райт улыбнулся, качнув головой, несильно прикусив щеку изнутри, – От всех проблем прячешься в музыке, все эмоции выражаешь ей. Часто импровизируешь просто для себя, с закрытыми глазами, что-то шепча себе под нос или прикусывая губу. Обманчиво общительный, но если кто-то задумается над тем, что они о тебе знают, они в тот же момент поймут, что не знают ничего. Читаешь взахлеб, любимые книги уже давно истыкал закладками и стикерами, подчеркнув карандашом любимые цитаты. Куришь чаще всего у открытого окна, даже если на улице дождь или ветер. Постоянно ерошишь свои волосы пальцами. Все твои отношения не продлились больше двух недель, как только люди тебе надоедают – ты выкидываешь их из своей жизни. А ещё ты изгадил одну из самых любимых моих футболок.
Облизнув губы, Стив только сейчас заметил то, с какой яростью сжимал окровавленной рукой футболку Иена. Разжав пальцы, мужчина отступил на шаг, однако улыбка выдавала его с потрохами. Странное ощущение какого-то непонятного счастья распирало его легкие, что делало любой выдох болезненным, но почему-то легким. Всему виной эти, не к месту сказанные, слова. Не только Райт наблюдал и изучал Иена, но и Брайден присматривался к нему, а это означало только то, что фронтмену действительно было не наплевать.
- Она никогда мне не нравилась, - пожал плечами Стивен, - И не прячусь я от проблем в музыке. Скажешь тоже…И тем более, с чего ты взял то, что я обманчиво общителен…
Договорить ему не удалось, Брайден  не особо раздумывая, взял Райта за руку, и минуя Джейка, отвел того обратно в гримерную. Но от чего-то, Стив даже и не помышлял о сопротивлении, с какой-то глупой нежностью смотря Иену в спину, гитарист послушно следовал за ним. И следовал совершенно спокойно, не задумываясь, не оглядываясь и не возмущаясь. Возможно, именно так выглядит и чувствуется доверие. И отведи Иен Стива куда-либо в другое место, Райт шел бы за ним вот так вот, легко и просто, просто полагаясь на него.
И возможно в любой другой момент Стив бы послал нахер все, замотал рану тем, что подвернулось бы под руку, и проклиная, а заодно и матеря весь свет, свалил бы домой, но это было бы в другой момент, не сейчас. Сейчас ему оставалось только усесться на диван, с едва заметной улыбкой наблюдая за, сосредоточенно роющимся в аптечке, Брайденом.
- Дай руку. – приказной тон Иена показался Стиву довольно забавным. Райт не раз видел проявления сочувствия Брайдена, но никогда не чувствовал его на себе, и как оказалось, это было вовсе не сочувствие, а обычная, человеческая забота, та теплота, которой так хотелось Райту.
-Брайден, тебе не кажется…ты не много торопишься, наши отношения еще не на той стадии…Блять!! – поморщившись от неприятных ощущений, Стив едва удержался от того, чтобы не выдернуть ладонь из рук Иена. Нужно отметить тот факт, что всяческие манипуляции лечебного характера Стив не переносил, и у мужчины мгновенно начиналась острая аллергия на любой препарат, если возникала необходимость его применения, - Сердце не проси, не дам.
Не быть засранцем пока еще получалось довольно плохо, но нежные поглаживания пальцами по перебинтованной ладони, пошатнули уверенность Стива в том, а действительно ли он не отдаст сердце Иену.
- Больше не молчи, ясно? Ни о чем не молчи. – Райт смотрел прямо в глаза Брайдену, отбросив весь свой цинизм, всю свою броню, не улыбки, не намека на бушующий внутри ураган из чувств и мыслей.
-Ни о чем? – в воздухе повисло какое-то странное, непонятное напряжение, Райт сжал ладонь Иена.
«Сейчас наверно нужны слова, а может действия…Черт, и правда сложно все»
Действительно, а что же дальше. О чем не молчать, Стив знал, но как не молчать о том, о чем молчал так долго, то, что прятал так глубоко, любовно посыпая пылью, искусственно создавая глупую незначимость и ненужность. Ну и чем же сейчас отличался тридцатилетний мужик от  нерешительного мальчишки?
Болезненно поморщившись, и совсем не от физической боли, а от все той же внутренней борьбы, Стив закрыл глаза, притягиваясь к Иену. И вновь поцелуй был каким-то безудержным, совершенно отчаянным. Зарываясь пальцами в непослушные волосы, сжимая их, Райт буквально растворялся в нем.
«Сволочь…»
Только Иен мог так выносить мозг поцелуем, только от этих ощущений Стив забывал обо всем, желая только одного – Брайдена.
-Как скажешь.. - переводя дыхание, шепнул Стив, лукаво улыбаясь, и забыв о ране, переплелся пальцами с Иеном, все еще поглаживая другой рукой его затылок, путаясь в волосах - Я ненавижу тебя за тот гребаный фансервис, я ненавижу твою блядскую натуру, я ненавижу твою привлекательность. Ты делаешь из меня слабого и никчемного. Но все это – моя глупость, и в действительности за все это я  ненавижу себя. Ты…Брайден, да  ты самая последняя сволочь…быть таким родным, быть таким нужным. И быть так далеко, дразнишь меня поцелуями на сцене, а потом сбегаешь, прячешься вместо того, чтобы сказать. Видел я твою боль, столько раз хотел подойти и обнять, так ведь тебя разве обнимешь, ты же сразу не так поймешь.  Но ведь и я не лучше, отпускал, не верил. А сейчас не отпущу. Задрало нахер…ведем себя как дети. Я люблю тебя. Прости меня.
Почему-то сказав последние слова, Стив ощутил настоящий ужас. И вот это было уже совсем странно и непонятно. Ощущение всей глупости сказанного буквально придавило Стивена к дивану. Какого хера он все это несет, что за бред. Еще в любви признаться не хватило.
«Молодец, Райт…звание сопливой истерички теперь твое»
-Только не заставляй меня повторять все это снова…- отодвигаясь от Иена, выпуская его ладонь, проворчал Стив, - Дешевая мелодрама, ну серьезно.
Взъерошив пальцами волосы, Райт отвел взгляд. Смотреть Брайдену в глаза очень быстро расхотелось. Стив не ожидал такой откровенности от себя, она была какой-то слишком откровенной. Следовало бы сейчас придумать что-то и быстро свалить, но как нарочно в голову ничего стоящего не приходило, между тем напряжение и неловкость становились все более ощутимыми, от чего холодок пробежал по спине Стива.

Откуда-то возник вездесущий Джинн с чашкой ароматного яблочного чая - именно то, чего мне всю жизнь хотелось, а я, дурак, не догадывался!(Ц)

«Я люблю тебя»
Странные слова. Казалось бы, многие хотят их услышать, многим они нужны, многие находят в них смысл. Но разве они так уж важны на самом деле? Что бывает после того, как чувственно их произнести, на что надеяться дальше? С замиранием сердца ждать ответа или нервно заламывать пальцы, предчувствуя отказ, но не ждать его, а всего лишь тупо накручивать себя. Да полный бред!
Райт действительно, сам того не осознавая, вложил в эти дурацкие слова всю теплоту чувств, все желание быть рядом с одним, единственно необходимым человеком. И по определению, и в лучших традициях сопливых романов, должно было последовать пресловутое «долго и счастливо» и умереть в один день? И снова все тот же бред! Параноидальные мысли шизофреника, ну серьезно. Кто в здравом уме, посмотрев на Брайдена, сможет представить того в домашних тапках, трезвого и самозабвенно хранящего домашний очаг.
«Твою сука мать…»
Райт невольно сжал ладонь Иена. Подобные мысли вызвали у гитариста не то чтобы панику, они вызвали ужас. Стив никогда особо и не представлял долгих и серьезных отношений. Мужчина даже не задумывался над тем, чем в таких отношениях люди обычно занимаются. И вполне себе естественно то, что и готов он к ним не был.
«Да ты молодец, Стиви…выпалил свое «люблю», что дальше?...Как баба, вот тебе крест…»
Осознание глупости происходящего стотонной стеной пришибло все романтическое настроение Райта. Да какое к чертям романтическое настроение, Стив по-глупому влюбился в это нелогичное, трахающее все что движется, существо, и так же, по-глупому в этом признался. Верх идиотизма.
Первой, такой же «умной» идеей, что и с признанием, было тут же встать и свалить к херам, подальше от Иена. И было бы вовсе неплохо надраться в каком-нибудь баре, а наутро посмотреть на смутно знакомого мужика в зеркале, и с чистой совестью заявить – ничерта не помню. И после, нацепив на себя привычную маску похуиста, затрахивать свой мозг мечтами о том, что могло бы произойти сейчас если бы не…
Стив улыбнулся, посмотрев на перебинтованную ладонь. Он опять отказывался от того, что сейчас было ему предложено. Опять прятался за привычные стены, так манящие своим спокойствием и уверенностью в завтрашнем дне, опять терялся в мыслях и противоречиях, упрямо не поддаваясь собственным желаниям и влечению, хотя сам уже растворился в них. Столько всего произошло за этот вечер, столько всего Стив сейчас чувствовал, и столько всего раздирало его на части. Мужчина не знал, как именно отреагирует Иен на его признание. Волновался ли он? Нет, и где-то, в глубине души, Райт надеялся на то, что Брайден оставит это признание без внимания. Ведь сказать «я люблю тебя» очень мало. Этого катастрофически не хватит для того, чтобы передать и сотую часть тех чувств, что Стив испытывал к певцу. Да и ко всему прочему, это было до тошноты слащаво, и банально.
Райт и сам не понял, что именно произошло в следующий момент. Невыносимо нежный поцелуй напрочь вышиб все мысли из его сознания, заставляя буквально загореться изнутри. Так Иен не целовал его никогда. Нежные касания, легкие, буквально дурманящие ласки, все это в один короткий миг свело Стива с ума. Брайден прижимал его к себе, ненавязчиво, так, словно бы предоставлял выбор – уйти или остаться. И разве Стивен мог уже уйти, разве мог он отказаться от того, чего хотел больше всего на свете – Брайдена. Иен был нужен ему весь, и только для себя. Невыносимый, капризный, несерьезный, живущий одним днем, самолюбивый, эгоистичный засранец. Брайден был таким с первого дня, и таким останется. И Стив совершенно не хотел менять этого человека, и уже жалел о сказанном, о тех глупых трех словах, внезапно осознав, что же его в них испугало.
Брайден – человек без условностей и стереотипов, ему не нужны обычные, человеческие определения ощущений. У него были свои собственные названия тем чувствам, которые мужчина испытывал. Простые, понятные и изжившие себя слова, такие как «я люблю тебя» ему не нужны, они загоняли его в рамки, лишая свободы, заставляя быть как  все. Каждое прикосновение, каждый поцелуй и был тем самым признанием, на которое не отважился Стив, предпочитая ограничиться всего лишь банальными словами.
- Не сбежишь? – Райт улыбнулся, вновь притягиваясь к губам Иена, отвечая той же нежностью. – Я дверь закрыл, так что если только в окно. Какой тут этаж? Мм… третий?
-Да куда я денусь…- вспомнив слова певца, шепнул Стив, закрывая глаза, провел ладонями по груди Брайдена, касаясь губами его подбородка, - Когда разденусь…
Отстранившись, мужчина покорно поднял руки, позволяя Иену избавить себя от свитера, невольно вздрагивая от приятных, волнующих прикосновений горячих рук к собственному телу. Смотреть в глаза певцу было совершенно невозможно. Уже такие привычные и родные бесенята во всю отплясывали свой любимый танец, что определенно напрочь лишало Стива хоть какой-то доли рассудка.
Много раз Райт представлял себе этот момент, и много раз боялся его как огня, не потому что не знал что нужно делать, а потому что боялся потерять себя, напрочь слиться со своими чувствами, уступить желаниям. Но мыслей об отступлении даже и не вырисовывалось, да и вообще мыслей не было никаких. Все пространство его сознания занял Иен. Стивену только и оставалось как подчинятся ласкам, на странном диване, в гримерной комнате, напрочь игнорируя здравый смысл. И ему это нравилось. Нравилось не думать о том, что будет после, нравилось чувствовать обжигающие поцелуи на шее, нравилось зарываться в непослушные, вьющиеся волосы Иена, несильно сжимать их пальцами. Нравилось ощущать его запах, от которого Стив не будет пытаться избавиться, наслаждаясь им. И мужчину больше не волновали какие-то глупые сомнения и страхи, ему было совершенно наплевать на то, что будет потом. Брайден дал ему выбор, и Стив выбрал. Как оказалось просто – избавится от терзаний, пустых и ничего не стоящих опасений. Райт любил Иена, и сейчас тот был с ним, обнимал его и дурманящее ласкал, заставляя все внутри Стива буквально выть от желания владеть им, единственно им. К чему сейчас нужно было о чем-то думать, строить планы и вешать ярлыки.
- Если хочешь – мы можем подождать. – какое-то странное желание – двинуть Брайдену чем-нибудь тяжелым по башке, дабы тот засунул свои, не кстати проснувшиеся заботу и понимание, в одно место,  несколько смутило Стива, ибо оно шло в разрез с тем, чего на данный момент требовало все его тело.
«Ублюдок…еще и дразнит…»
Но так просто мужчина отступать уже не собирался. Проведя ладонями по плечам Иена, Стив стянул с певца куртку, небрежно бросив её на пол, затем та же участь постигла и его любимую футболку. Лукаво улыбнувшись, Райт притянул к себе Брайдена, едва касаясь его плеча губами, короткими, невыносимо даже для самого Стива, нежными поцелуями поднимаясь к шее, прихватывая кожу губами, оставляя едва заметные следы в виде неярких засосов, гитарист полностью перехватил инициативу. Поглаживая пальцами по груди, ведя ими  ниже к животу, забираясь под ремень, Райт прижимался к Иену отчаянно крепко, недвусмысленно показывая – чего именно он хочет.
-У меня были другие планы…-сбивчиво прошептал Стив, касаясь губами уха Иена, - Но если ты так напуган – можем и подождать…
Вновь лукаво улыбнувшись, Райт отстранился, мгновенно почувствовав холод и какую-то пустоту, словно бы Брайден был чем-то, что грело и спасало, что было надежной опорой и защитой. Однако посвещать в подобные умозаключения Иена Стив не спешил. Он хотел Брайдена до зубного скрежета, хотел так сильно, что с трудом заставил себя отлепиться от певца, ожидая его реакции.

Отредактировано Steven Wright (2012-01-20 08:33:41)

Любовь – дурацкое, знаете  ли, чувство. Оно заставляет не видеть очевидных вещей, обращать внимание на незначительные детали, раздувая их до масштабов вселенской трагедии, отчаянно бороться, и так не кстати сдаваться. (Ц)

Ласки любимого человека, господи…как же они далеки от понятия – просто секс.
Смешно сказать, но Стивен Райт в свои тридцать лет и понятия не имел о занятии любовью. Да – да, не секса, а именно занятия любовью. Разница чувствовалась буквально с первого же прикосновения, с первого поцелуя. Еще не с одним своим партнером, Стив не чувствовал того, что ощущал сейчас. Да и своих партнеров, а точнее секс с ними, Райт практически не помнил. Для него это был всего лишь способ снять стресс, избавиться от иллюзий, забыться, удовлетворить обычные физиологические потребности в конце-то концов.
Но то что происходило сейчас…на поскрипывающем, кожаной обивкой, диване, в обычной гримерной, где само понятие «шумонепроницаемость» было неуместным от слова «совсем», этому не было другого названия кроме как  - любовь. Хотя, к чему названия, определения, эпитеты. К дьяволу все мысли о том, что будет дальше, что будет после секса. Будет что-то? Определенно. Но вот что, с этим Стив разберется позже. Намного позже.
Нет, ну серьезно – Райт и сам не помнил, когда последний раз он отдавался ласкам так самозабвенно, так неудержимо кого-то желал. Если быть точным – никогда. Так к чему все эти ненужные опасения. Он любил Брайдена, он хотел Брайдена, и сейчас комната расплывалась перед глазами. Да к черту комнату, весь мир сузился до размеров гримерной, и не могло и не должно было существовать чего-то другого, кроме Иена Алана Брайдена – занозы в заднице, и самого желанного человека.
Руки Иена – нежные, теплые, родные, им  навстречу Стив откровенно выгибался, совершенно не стесняясь, отбросив все условности и рамки, прижимаясь к его груди, цепляясь пальцами за плечи в отчаянных попытках сохранить хоть немного ясности рассудка. Требовательные поцелуи, которых было мало, и которыми гитарист наслаждался - принадлежали ему, были только для него, страстные, желанные. Дыхание, сбивчивое, обжигающее кожу, заставляющее вздрагивать, и вновь крепче прижиматься. Его запах, дурманящий, особенный, ни с чем несравнимый, Стивен отдал бы все за то, чтобы он остался на его коже. От всего этого кружилась голова, пальцы сводило от легких электрических разрядов, волнами раскатывающихся по телу, сердце билось так часто, что в какой-то момент мужчине показалось – оно определенно проломит пару ребер.
Иен безжалостно дразнил гитариста безумно нежными поцелуями по шее, после не менее нежными, но куда более требовательными и властными в губы, от которых все естество Райта буквально взрывалось новым, отчаянным желанием. Его теплые ладони скользили по спине, бокам, пояснице, раздражая кожу, вызывая сладкую, пронизывающую дрожь. Брайден изучал Стива, медленно, шаг за шагом, заставляя того выгибаться под ним, впиваться в его губы страстным поцелуем, затем вновь отстранятся, дабы хоть немного перевести дыхание, но вместо этого мужчина срывается на приглушенный, пока еще слабый стон, чувствуя прикосновения там, где давно уже было тесно, все горело и требовало ласк. Повинуясь ощущениям, совершенно лишивших мужчину остатков разума, Стив откидывает голову назад, томно выдыхая, и шепча что-то неразборчивое, отчаянно цепляется  пальцами за плечи Брайдена, словно это единственное, что могло еще удержать его в сознании. Гитарист упирается затылком в поверхность дивана, едва ли не до боли кусая нижнюю губу, и чуть приподнимает бедра, намекая на продолжение. Наверное, в какой-то момент, Стив мог показаться пошлым и развязым, однако это нисколько не волновало Райта. Возможно, в другое время и при других обстоятельствах, гитарист вновь послал бы нахер наглого фронтмена с его приставаниями и недвусмысленными намеками, но это было определенно не то время, и совершенно не те обстоятельства. Каким-то самым непостижимым образом, Иен перевернул все восприятие Стива с ног на голову, да так, что сопротивляться дальше было уже невозможным, да и ненужным. Еще бы пару часов назад Райт, с удовольствием бы, заехал кулаком по лицу любому, кто даже в шутку предположил бы такой поворот событий. А именно то, что Стив - раздолбай и херов мачо, окажется снизу, да еще и по собственной воле, да еще и страстно этого желая, да кто бы в это поверил?! Но игра в хрустальную фею закончилась. И не то что бы мужчина не имел подобного опыта, имел конечно, однако давно и успешно об этом забыл, упрямо не доверяя свою задницу никому из своих любовников. Но Иену Брайдену хотелось отдаться, да так, чтобы этот сученыш запомнил все это если уж не на всю жизнь, то по крайней мере на большую её часть. И совершенно похуй на то, что будет потом, похуй на то, что творилось в собственной башке, и даже похуй на этот скрипучий диван. Все, что сейчас хотелось – припадать влажными губами к шее Иена, легкими поцелуями спускаясь к плечу, затем вновь поднимаясь выше к шее, к уху, несильно прикусывая мочку, шептать что-то дьявольски глупое и нежное, лаская его спину кончиками пальцев. Сдернуть к херам эти его джинсы, дабы не мешали, и уверенно сжать упругие ягодицы, после безумно нежно гладить их проводя кончикам пальцев между ними. Ловить его губы, жадно целуя, дразнить легкими укусами, и вновь и вновь целовать его тело, которое уже давно сводило с ума.     
«Чертов Иен…чертова гримерка…чертов диван…»
- Скажи мне Райт, - Стив едва ли не застонал от мучительно нежного шепота партнера, – Когда в последний раз ты был снизу?
«Брайден..ты самый последний кретин…еще и спрашиваешь, бери уже ну…» - иронично произнес про себя гитарист, но в действительности этот вопрос значил многое.
-Чертовски давно, - прошептал Стив, притягиваясь к губами певца, касаясь их как можно нежнее, словно бы наслаждаясь каждым вздохом, ероша непослушные вьющиеся волосы Иена пальцами. – Потому… будь нежен, засранец. Я хочу стонать от наслаждения, а не орать от боли.
Одного взгляда в зеленые глаза фронтмена хватило ровно на столько, сколько нужно времени, чтобы понять – пропал. А ведь действительно пропал. Ну зачем он в них заглянул? Чего ему хотелось там увидеть? Дьявольски привлекательные, неудержимые бесенята теперь  во всю сжигали Стива изнутри, забавляясь и дергая того за все чувствительные места разом. Он никогда еще не видел такой неумолимой страсти, желания и…нежности в глазах певца.
Райт закрыл глаза, мужчине стоило огромных усилий держать себя в сознании. Весь облик возбужденного и разгоряченного Брайдена в одно мгновение вышиб какие-либо мысли и сомнения. Гитарист крепче прижался к Иену, кончиками пальцев поглаживая того по животу, немногим ниже к паху, еще один взгляд, еще немного полюбоваться на этих сумасшедших бесов Иена Алана Брайдена, и наконец-то заполучить его только для себя, ласкать и целовать, называть своим и отдаваться ему с такой безудержной страстью, которой никогда и ни к кому не было.
Какая-то глупая, счастливая улыбка, безумно нежные объятия, ласки и поцелуи, всего этого Райт не сможет забыть уже никогда, сколько бы долго это не продлилось.
«Люблю…» - в какой-то момент мужчина готов был вновь произнести это, но так и не сказал, слова ничего не значили, и говорили они сейчас на совершенно другом языке.

Отредактировано Steven Wright (2012-02-01 08:58:46)